Генерал вновь покопался в своем тайном архиве и подчеркнул:
– Весьма симптоматично, что атипичная пневмония в то время имело больший эффект и влияние на мировую экономику, чем война в Ираке. Причём, если война угрожает в первую очередь американской экономике, то эпидемия – основным конкурентам США на ключевых рынках, и в первую очередь в Тихоокеанском макрорегионе.
Теперь я стал лучше понимать, почему Рубцов не дал мне много времени, как следует отдохнуть и побыть в отпуске после известных событий. Я вежливо спросил:
– А имеются ли какие-то оперативные версии, почему же все-таки эта проклятая эпидемия началась именно в Юго-восточном Китае?
Генерал взглянул на меня, углубился в собственные бумаги и продолжил.
– Во-первых, Китай – стратегический противник США. Кстати, этот постулат был одним из ключевых тезисов внешнеполитической части предвыборной программы Дональда Трампа. Рано или поздно пресловутая «ось зла» неизбежно будет продолжена до Пекина. Тем более, что следующей в очереди стран-изгоев, которых предполагается повергнуть в шок и трепет, стоит Северная Корея – традиционный союзник коммунистического Китая. Знание слабых мест будущего противника позволит провести войну с минимальными издержками. А эпидемия позволяет не только протестировать пути и темпы распространения вируса, но и испытать на прочность китайскую медицину и экономику.
Во-вторых, в прибрежном Китае наибольшая в мире плотность населения, жаркий климат и высокая влажность. Таким образом, это практически идеальный полигон для испытаний вирусного оружия, которое передается воздушно-капельным путём.
В-третьих, через Сянган этот регион связан практически со всеми крупнейшими аэропортами мира. А это значит, что эпидемия приобретает глобальный масштаб в максимально короткий срок. Причем, вирус, распространяющийся межконтинентальными авиарейсами, поражает в первую очередь представителей высших слоев общества, которые непосредственно влияют на информационные потоки, общественное мнение и принятие политически значимых решений.
После таких подробных пояснений «шефа», мне стало более-менее понятно, и я сказал:
– В том случае, если атипичная пневмония действительно является качественно новым типом оружия, всему человечеству светит крайне невеселая перспектива.
Мой шеф грустно подтвердил: