Вот и сейчас старшина Бараш, главный добытчик рябчиков в Беловежской Пуще, главный поставщик деликатесов для начальства, читал вслух начальнице столовой для высшего начсостава Лане Полубинской поваренную книгу, слегка путаясь в старорежимных «ятях» и «ерсах».
«Рябчика надо ощипывать очень осторожно, чтобы не порвать кожу, и так как крылышки у него очень маленькие, то их отрубают совсем…
…Обрубить также голову со всей шейкой и лапки до суставов, затем выпотрошить и вымыть…Осмотреть рябчика перед тем, как начать его мыть и во время мытья, чтобы на нем не осталось перьев или пуха, так как рябчик не натирается мукой и не опаливается, потому что на нем очень нежная кожа…»
– Ну, прямо как у вас, Ланочка, – не отрываясь от текста, делал комплименты сдобной девахе старшина Бараш; та рдела то ли от жара раскалившейся уже плиты, то ли от слов «интересанта».
– Ой, скажете тоже! Нешто я рябчик?
– Вы лучше. Я бы назвал вас куропаточкой, если бы вы не были цесаркой.
– Ой уж и цесарка! – млела Лана от красивого слова.
«…Лапки прикрепить к туловищу рябчика плотной ниткой, посредством поварской иголки…» У вас есть поварская иголка, Ланочка?
– Ой, да у меня шпилька есть.
– Тут иголки нужны или в крайнем случае лучинки… Если не возражаете, я вам завтра подарю набор поварских иголок и еще кое-что.
– Премного благодарны вам, но мы к подаркам не приучены.
Бараш снова открывал поваренную книгу на заложенном месте:
– Итак, «посолить и полить тушку распущенным коровьим маслом и, положив их на спинку, жарить в духовом шкафу или на плите в сотейнике в масле. Рябчика всегда в начале жаренья нужно положить на спинку, чтобы к спинке прижарилась вся горечь, которую он в себе содержит. При жарении рябчика в духовом шкафу хорошо обвязывать его шпеком[5], привязать на филе и обвязать нитками. Когда рябчик готов, снять нитки и разрубить его пополам вдоль. После разрубки рябчика надо его внутри подчистить и уложить на блюдо таким, каким он был до разрубки. На соус подается или его собственный сок или соус, заправленный на его соку…»
– Ну, как тут у вас дела? – заглянул Голубцов на кухню.
– Как сказал поэт, «ешь ананасы, рябчиков жуй…»
– Ага, «день твой последний приходит, буржуй»! Насчет буржуев не очень-то! Теперь и пролетарии едят рябчиков, – сказал Голубцов, поднимая со сковороды вполне поджаренную тушку.