Голубцов снял телефонную трубку и попросил соединить с начальником зенитного полигона. Бельченко прислушивался к разговору, благо мембрана громко воспроизводила далекий голос:
– Только сегодня отработку начали, – оправдывались на том конце провода. – Все дни погода нелетная была. Вот затор и вышел.
Бельченко кивнул головой. Все было понятно. Голубцов проводил его шуткой:
– Молодцы у нас зенитчики – сами не летают и другим не дают.
– Сами не стреляют и другим не дают, – невесело откликнулся Бельченко.
* * *
Однажды, выгуливая в парке Бутона, Голубцов встретил садовника, который отсекал у деревьев сухие ветки. В руках у него был артиллерийский тесак дореволюционного образца, а на груди серебрился Георгиевский крест.
– За что «Георгий», отец? – спросил Голубцов.
– За дело под Лыком.
– Всяко лыко в строку!.. Что за дело?
– На бомбежку летали.
– Летчик, что ли?
– Никак нет. Старший унтер-офицер Третьей воздухоплавательной роты Романов. Про «Астру» слышали?
– Цветы астра знаю.
Садовник усмехнулся.
– «Астра» – это наш дирижабль был. И командовал поручик Голубов. А всего у нас в экипаже шесть человек и все добровольцы… Во-он крышу черную видите? – Показал старик тесаком вдаль. – Это наш эллинг был. Там свою «астрочку» держали…
Голубцов достал портсигар, садовник неловко ухватил мозолистыми пальцами папироску, закурили на парковой скамейке.
– И много у вас таких дирижаблей было?
– Много не скажу. Но воздухоплавательные роты были и здесь, в Белостоке, и в Бресте, и в Лиде, и в Гродно, и в Ковно… Сейчас вспоминаешь, диву даешься – лихие же мы ребята были! На воздушной колбасе на немца летать! Огромная такая дура, газом накаченная, аж на два километра поднималась. Два мотора у нас было, но слабенькие, едва против ветра выгребали и то не шибко сильного. При хорошей погоде до шестидесяти километров ходили. А отсюда до Лыка за три часа долетали при попутном ветре-то.
– И что вы там, в Лыке, делали?
– Да что ж там делать-то, как не бомбить? Там станция большая, немецкие эшелоны стояли. Вот мы по ним и врезали. Как раз этой вот рукой, – потряс садовник десницей, – сам бомбы сбрасывал. По пуду штука. А всего двадцать бомб несли. Вот за это дело и Георгия дали.
– Сам в германскую воевал, а про такое не слышал.
– Летали… И немцы нас с «цепеллинов» бомбили, и мы их… Слыхал, в Лыке опять немцы стоят, войной грозятся. Так что, если надо – зовите. Слетаем по старой памяти. Воздушную тропку проложили туда.