– Да из Лондона какая-та станция вещает. Случайно услышала.
– Ну, если из Лондона, то все понятно. Черчилль сейчас спит и видит, чтобы стравить нас с Германией. Им сразу легче дышать станет. И ведь стравят же черти, не зря Альбион коварным прозвали!
– Эх, Костя…
– Что так грустно?
Анна Герасимовна в коротком домашнем халатике присела ему на колени.
– Когда-то ты мне говорил совсем другие слова. А теперь все о дивизиях да корпусах… Об Англии да о Германии…
– Прости, дорогая! Ты абсолютно права… Служба заморочила. Прости! Помнишь, как в Алуште мы ночью на пляж пошли?
– Как такое забыть? Во всех подробностях…
И Голубцов, приобняв Анну покрепче, распахнул незавязанный халатик…
– Подожди, подожди… А еще я помню какими глазами ты смотрел на эту зубную врачиху… Зря я тебя к ней привела.
– Да что ты придумываешь?! Я смотрел на нее сначала со страхом, а потом с благодарностью. Она, действительно, великолепный мастер!
– Ты тоже – великолепный мастер…
Константин Дмитриевич прервал дискуссию долгим поцелуем, и, легко подхватив жену на руки, отнес ее на семейное ложе.
Глава двенадцатая. Голубеграмма
Начальникам служб разрешено было входить в кабинет командарма без предварительного предупреждения адъютанта. Начальник службы связи полковник Хватов так и сделал.
– Товарищ командующий, в ваш адрес – голубеграмма!
– А? Что? Какая такая грамма? Голубеграмма? Давай сюда.
Голубцов распечатал алюминиевую трубочку портдепешника и извлек из нее крохотную записку: «Сердечно благодарю за добрые слова. Галина».
– Согласно вашему распоряжению сборы начальников станций голубиной связи намечены на 3 июня, – напомнил начальник связи.
Голубцов полистал календарь.
– На 3 июня? Вторник… Годится.
Потом разгладил листок письма Григорьева.
– Это ваше? Заберите.
Полковник Хватов, забрал листок.
– Простите, товарищ командующий, не в ту папку вложил.
– Ну и что, изменилось ли после этого письма что-нибудь к лучшему?
– Никак нет, товарищ командующий. Только хуже стало.
– Напиши мне свои соображения. Подумаем вместе, что тут можно сделать.
– Есть!
* * *
3 июня, несмотря на обилие дел и поездок, командующий армией нашел время, чтобы посетить сборы начальников станций голубиной связи. Он вошел в актовый зал, и полковник Хватов скомандовал:
– Товарищи командиры!
Пять младших лейтенантов и один лейтенант встали и вытянулись при появлении Голубцова. Он бегло оглядел участников сборов. Галины среди них не было.