Ведь нельзя было порочить церковь Души!
Асмер почувствовал озноб. Слишком давно он не думал о приюте, пытался блокировать воспоминания, но теперь они хлынули на него потоком, будто кто-то выдернул пробку, мешающую памяти вытекать. Асмер почувствовал, как заболел шрам на пояснице и тут же вспомнил, как его получил.
***
Была ночь. Асмер и остальные ребята сидели на кроватях тесной кучкой и что-то горячо обсуждали. Они любили вот так, ночью, пока монашки не видят, разговаривать о том, о чем говорить нельзя, любили соревноваться, кто придумает самое крутое обзывательство для воспитательниц.
– Грязная потасканная улитка, – гордо выпятив грудь, сказал Йонас, пухлый мальчик с немного глуповатым лицом.
– А что это значит? – спросил сирота по имени Брэним.
– Не знаю, мой папа так часто говорил о всяких тетках, которых не любил.
Йонас, единственный из всех детей знал своих родителей. Мать его, правда, умерла при родах, так что Йонас жил с отцом, который так и не смог оправиться от смерти любимой жены. Впрочем, несчастный муж нашел утешение в бутылке, а затем, видимо, переборщил со спиртным и вздернулся на люстре в гостиной. Полицейские нашли его тело через два дня, когда ребенок покойного попросил помощи у соседей, рассказав им, что его любимый папочка умер.
Других родственников у Йоноса не было, либо они просто не пожелали взять на себя ношу в виде ребенка. Так ему и посчастливилось оказаться в приюте Церкви души.
Асмеру всегда было его жаль. Сироты с рождения, такие, как он, не знали другой жизни, кроме той, что у них есть сейчас. И пускай они ненавидели приют всем сердцем, но это мрачное обиталище было единственным, что было у сирот во всем мире. Однако, Йонас был здесь пришельцем, лишним, чужим. Пришедший из «внешнего мира», в котором никто из других сирот никогда не бывал, он в один момент потерял все – семью, дом, свободу. Асмер даже представить не мог, как мучился бы, случись с ним такое. Йоносу же все было нипочем, бедняга жил в своем мире, в коконе, что делал такие ужасные события не такими страшными.
Этим коконом была глупость. Асмеру всегда было жаль Йоноса, но как же он иногда ему завидовал.
– А что вы будете делать, когда выйдете отсюда? – вдруг спросил Асмер, прервав игру.
Дети лишь покачали головами.
– А ты?
– Через год будут экзамены в полицейскую академию. Я их сдам и стану полицейским.