– Я пришла на исповедь. Сама во всем виновата и не собираюсь скрывать собственное преступление. Единственное, что может оправдать меня перед богом, это то, что убила мужа ради спасения сына. Хотя попробую рассказать все по порядку. Мой муж, князь Губаз, был младшим представителем княжеского рода и владел двенадцатью деревнями. Родовое поместье и крепость остались по наследству старшему брату, и новую усадьбу он выстроил сам на берегу реки. Надо сказать, что человек он был сложного характера, хотя и с добрым сердцем. С ним мои юные годы прошли спокойно. Через два года после свадьбы у нас появился сын. Этот ребенок стал нашей надеждой и счастьем. Других детей бог нам не дал, и мы просто молились на нашего единственного наследника, балуя его сызмальства и надеясь, что в старости он будет нашей опорой и надеждой. Но, как видно, небо решило наказать нас за какие-то грехи. Наш сын, чем дальше он взрослел, тем больше проявлял дурные черты характера. Сердце у него было холодное, и не любил он никого, кроме самого себя. Наверное, это странно слышать, когда мать ругает своего собственного ребенка, но ведь я его воспитала, и то плохое, что было в нем, было и моим плохим. Хотя я и отвлеклась сейчас от основной темы, но рассказать об этом надо, чтобы вы поняли, как сын смог поднять руку на родного отца. Все началось с того, что Торнике решил убить моего мужа, дабы завладеть наследством. Для этого он и денег не пожалел, наняв убийцу. Но, видимо, в чем-то они не сошлись. Наемный убийца явился к мужу, все ему рассказал и передал взятые от Торнике деньги. Разгневанный муж мой в тот же день бросил сына в подземелье нашей крепости. Конечно, князь Губаз любил сына, но справедливость для него была превыше всего. И я поняла, что если ничего не предпринять, дело получит огласку и дойдет до суда. Вы сами знаете, царские законы суровы: сына, поднявшего руку на родного отца, могли осудить на смерть. Вот такое несчастье могло обрушиться на мою голову. С одной стороны – любимый муж, с другой – единственный сын. Пополам разрывалась, мучилась, не знала, как быть. Ведь оба они для меня были самыми близкими людьми. Но, в конце концов, мать во мне победила. За спиной мужа мне удалось подкупить охрану и проникнуть к сыну. Если бы вы видели, где он сидел: темный подземный каземат, холодный каменный пол, мокрые, покрытые плесенью стены, даже здоровый человек здесь за месяц превратился бы в безнадежного больного. Мой мальчик, как только увидел меня, со слезами на глазах бросился ко мне.