– За что, Господи, за что? – а у самого из глаз слёзы. Да неужто нет у Бога милости? Сколько же злодейств должны совершить поганые, чтобы земля разверзлась под ними? Неужто не переполнилась чаша Господня?
Разве могла тут сдержаться Харитинья от слёз. Она так близко принимала горе этих людей, что стала считать их своими детьми. Да и Авдей называл её маменькой.
Посмурнел Авдей, когда всё больше и больше стали ходить по городу разговоры, что монголы ходят окрест, не боясь, и ставят вокруг города свои палатки.
– Не могу я, маменька, заниматься шкурками. Сердце у меня стонет, и рука зудит на поганых. Ведь я стрелок хороший. Оружие в руки хочется взять.
Рассказал Авдей про своё томление Иванке.
– Тебе надо бы к нам в дружину, мужик ты крепкий и на стрельбу привычный.
– Да примут ли меня? – засомневался Авдей. – Ведь я не владимирский, а это всё-таки княжеская дружина.
– Я пойду к воеводе, расскажу о твоей судьбине, вымолю, – ответил решительно Иванка. – Время теперь тяжёлое, вот-вот татаровье полезет на приступ. Да в дружине не только владимирские. Есть и юрьевские, и муромские, и яропольские.
– С Ярополча? – обрадовался Авдей. – Я ведь сам оттуда взят. Там живёт дядька и браточады[8]. Кто таков ярополец-то?
– Да больно-то я не ведаю, – ответил Иванка, – увидишь, так спросишь.
После этого разговора Авдей стал ждать вестей от Иванки о решении его судьбы. А Харитинья одобряла это Авдеево решение идти в дружину, но на сердце у неё было тяжело. Привыкла она к Авдею, сроднилась с ним, а ратное дело – опасное. Дурная стрела – и всё. Что они с Марфой делать будут: одна ногами, другая разумом слаба? Останется тоже погибать. Конечно, есть добрые люди, но сейчас всем до себя. Враги не смогут ворваться во Владимир, но, коли осадят они надолго крепость, трудные времена придут. Кто-то и не доживёт до того времени, как приедет великий князь Юрий Всеволодович с войском и развеет поганую нечисть.
Сказал Авдей о своём желании идти в дружину и Марфе. Та разволновалась, хмурила брови, топала ногами, как будто давила какую-то гадину, и потом обнимала Авдея, и они с Харитиньей решили, что Марфа одобрила его желание.
Как-то зашёл в избу весёлый Иванка с вестью, что был он у воеводы, тот свёл его с княгиней, и та твёрдо обещала, что Авдея примут в дружину. Посулила она обрядить их.