Я уже привык к тому, что наши институтские барышни постоянно осматривают и обнюхивают друг друга.
Правда, был случай, когда такое повышенное любопытство привело к весьма плачевному результату. Причем плачевному в самом что ни на есть прямом смысле.
Мадам Докучаева из группы большого толкового словаря демонстрировала коллегам баллончик со слезоточивым газом. Ей эту нужную вещь подарили для смелости и душевного спокойствия. И мадам восторженно объясняла, как теперь будет без боязни гулять по темным дворам или пустынным набережным .Не уточняя, для каких сомнительных целей ей это понадобилось.
На середине общих аханий к ним подошла Лида Потешкина. Она включилась в беседу, пропустив важную вступительную часть. Поэтому повела себя как любая женщина, которая видит в руках подруги незнакомую емкость дезодоранта. То есть решительно схватила ее, сняла колпачок, пшикнула туда – и поднесла к носу.
Эффект был совершенно предсказуемым.
Лида зарыдала и закрыла лицо руками. Ее спешно проводили в туалет для оздоровительных водных процедур. И вызвали меня, чтоб гарантированно залечить моральную девичью травму. Поскольку весь институт давно и с нарастающим интересом следил за развитием наших непростых отношений.
Я заботливо увлек Лиду подышать воздухом. Все-таки, несмотря на тревожные данные экологов, в нем до сих пор гораздо меньше вредных примесей, чем в баллончике для самозащиты.
Именно этому женскому поколению предстоит через пару десятилетий сменить нынешних корифеев филологической науки. Хотя, учитывая нищенские зарплаты и связанный с ними отток кадров, наука вполне может загнуться гораздо раньше.
Из переписки в Интернете:
ХХХ: – В Академгородке при СССР была самая высокая плотность жителей с высшим образованием на планете.
УУУ: – Ха! Ты явно не бывал в Цюрихе и не пил с тамошними дворниками!
ХХХ: – Я с ними пил еще в Академгородке!
(с сайта https://www.anekdot.ru/)
Я с максимальной деликатностью побарабанил по косяку замдиректорской двери. И осторожно потянул ее на себя.
– Здравствуйте, можно?
– Здравствуйте, заходите, Евгений Иванович.
Киреев в порыве вежливости даже оторвал зад и чуть приподнялся над дальним концом необъятного рабочего стола.
– Присаживайтесь, пожалуйста. Как дела, как семья, как здоровье?
Про письменный стол Киреева можно написать большой лирический рассказ. Он чудом сохранился с дореволюционных времен. Тогда еще не знали, что мебель нужно делать из опилок и только заборы – из досок.