Холодно. Но греет мысль, о предстоящей встрече.
Его предупреждали, что девушки так часто опаздывают на свидания, будто они всем миром сговорились делать так. А кто не послушает, тот будет изгнан из стана прекрасного пола.
Чушь же.
Светская дама должна опаздывать на пятнадцать минут.
Это ему тоже известно, но от знания неписаных законов ноги не замерзают меньше. Да и на кой ляд он пришёл настолько заблаговременно?
Чтобы точно не мёрзла она. Если придёт раньше него.
Идиот.
Зима. Вечер.
Почему свидание в это время года и суток считается самым романтичным? И с чего он это только что придумал?
Скорее всего, от тяжбы, переносимой им сейчас.
Словно не обратив внимания на наличие ботинок, давно вымокли его двойные носки. Он никогда ей на это не пожалуется, хотя бы потому, что ей не обязательно знать о том, что на нём двойные носки. Ветер ледяным языком лижет его за щёки и сквозь подштанники. Букет в руках уж превратился в застывшую скульптуру. Та же участь скоро постигнет и его самого.
А может романтизм черпается из атмосферы?
Что ни говори, но вечер красивый: в свете фонарей изящно валятся неспешным потоком крупные хлопья снега прямиком из темноты. Звёзд почти не видно из-за облаков, но в редких просветах они напоминают о себе, робко подмигивая.
Он помнит, как будучи ребёнком подходил к оконной раме, закрывал один глаз, а оставшимся смотрел на Луну и медленно клонился набок так, чтобы казалось, что Луна улетает.
Он бы хотел повторить это сейчас, чтобы занять время, но Луны на небе нет.
Вылет военного транспорта через пятнадцать минут.
Джозеф с тихим криком просыпается от кошмара, мучающего его последние шестнадцать лет. И конкретные последние полчаса в частности. В мирные будни он с превеликим удовольствием осушает бочки дешёвого пива, чтобы забыться и отрубиться без сна, но перед заданием нужно держать себя в руках. По крайней мере, пока это самое задание ещё не полетело ко всем чертям.
Мужчина бросает беглый взгляд на свою спортивную сумку, которую он положил на соседнее сиденье. С другой стороны от него боковая стена основного трюма. Джозеф рад, что ему удалось занять это место в самом углу и огородить себя от компании в полёте. Всё-таки не зря он припёрся раньше остальных, впервые позволив себе не опоздать.