Далеко ли я уже был, миновала ли опасность, я не знал. Тревога понемногу отпускала. Я окончательно убедился, что это сон. Я сплю и догадываюсь об этом. Усилием воли, попытался проснуться, но ничего не вышло. Раньше всегда получалось с первого раза. Попробовал ещё раз, тоже безуспешно. Ладно, подожду. Рано или поздно всё равно проснёшься.
Я остановился. Оглянулся. Никто за мной не бежал. Вокруг была всё та же дикая природа северного края. Убедившись, что бояться нечего, я успокоился окончательно. Всё было как обычно, только вот своё тело ощущалось как-то совсем иначе. Не то, чтобы неудобно, но как-то непривычно. Я взглянул на свои ноги и обомлел, ног не было. Вместо них гусиные лапы. Рук тоже не было, вместо рук сложенные на спине крылья. Страха не чувствовал, было лишь изумление – чего только не приснится. Я подошёл к ближайшей луже, которых весной всегда в избытке, и заглянул в неё. Из воды на меня смотрел гусь.
Вот дела! Никогда раньше не превращался во сне ни в кого. Я встряхнул головой. Ничего не изменилось. Гусь из отражения также смотрел на меня. Я расправил крылья. До чего же они широкие! Наверное, метра два от кончика до кончика. Вот проснусь, расскажу Борьке. А-то только он меня поучает, что мол о повадках птиц знает побольше моего. Вообще-то, за последние лет пять я столько о гусях да утках узнал, ему и не снилось. А мне вот приснилось. Надо бы подробнее всё запомнить, чтобы, проснувшись, ему рассказать ощущения того, кто был в шкуре гуся. Может его опытам поможет. Кстати, опыты. Вроде же я суп варил из того самого трофейного гуся. Потом к Сыроедову подошёл. Потом не помню, что было. Может и это мне тоже приснилось? А на самом деле я пошёл в палатку и завернувшись в свой теплый спальник сейчас преспокойно сплю?
Тем временем солнце уже скрылось за горизонтом, ночь обещала быть холодной и мокрой. На ветку небольшой берёзки села ворона. Если я не в городе, то всегда проверяю насколько ворона опытная. Поднимаю вверх руку и смотрю на реакцию. Умная ворона должна улететь, поскольку считает, что у меня в руках ружье. Если не улетела, означает, что она прежде не встречалась с человеком. Но достаточно сделать к ней шаг, как тут же улетает. Я поднял руку. Рука не поднимается. Чёрт! У меня же теперь крылья. Растопырил крылья и пошел к вороне. Ворона не испугалась. Я крикнул, точнее гоготнул. На мой гогот она в ответ каркнула. Я замахал крыльями и получилось достаточно высоко подпрыгнуть. На этот раз ворона каркнув ещё раз, как мне показалось, недовольно всё же улетела. А я шмякнулся на землю. Хорошо, что лужайка покрыта мхом, ничего не сломал и не вывихнул. Но крепко задумался: как же гуси могут летать? Надо бы попробовать. Я много раз видел, как они взлетают. Как самолёты. Разбегаются, машут крыльями и вот уж в полёте. Буквально несколько минут назад, убегая от погони, я тоже перелетал через кусты и лужи. Значит, умею. Впрочем, во сне мы всё умеем либо всё не умеем. Я нашёл полянку поровнее, растопырил крылья и побежал, энергично ими взмахивая. Почти сразу ноги-лапы оторвались от земли, и я начал набирать высоту. Земля удалялась. Я лечу! Я могу подняться на любую высоту! Стал подниматься всё выше и выше, беспрерывно махая крыльями и удаляясь от своего прежнего места. Восторг переполнил меня. Оказывается, в птице природой всё заложено идеально для полёта. Даже не нужна особая подготовка и обучение. Я не следил ни за временем, ни за расстоянием, я просто наслаждался этой необычайной для меня скоростью и легкостью. Вот уж Борька обзавидуется! Главное, только не забыть всё это, когда проснусь. Даже если проснусь среди ночи, всё равно его растолкаю и расскажу.