Все дети во сне летают. Никого этим не удивить. И я летала-летала, а потом в какой-то момент выросла! Полёты закончились, но ощущение полёта осталось! Я чувствовала его всем телом, но ведь взрослая, что об этом говорить. И вот, когда уже начала погружаться в азы психологии – начала опять летать…
Сон был очень реальный (как и почти все мои сны): бегу куда-то, что-то срочное надо передать. С одной стороны – скала, а с другой – обрыв. Тропинка, по которой бегу, узкая, а тут передо мной ещё одно препятствие – тропинка обрывается и впереди метра два-три обрыв! Первая мысль: «Мне бы верёвку!» То, что произошло, напугало ещё больше, потому что она, то есть верёвка, появилась мгновенно! И я вдруг поняла, что могу здесь делать всё, что захочу! Я посмотрела туда, где был обрыв, и увидела очень красивый луг, занимающихся чем-то людей, мирно пасущихся животных. И мне вдруг захотелось просто полетать, и я полетела… Я не знаю, с чем это можно сравнить, наверное, с медитацией. Утром я проснулась наполненная какими-то невероятными энергиями. Я и сейчас летаю, хотя не так часто, как хочется, но ощущения совершенно невероятные!
Как-то услышала: если закрываются одни двери, значит, скоро откроются другие! Слышала, но не очень понимала. Жила у нас чудесная собака Мэри ровно год, а потом её не стало. Просто эта дверь закрылась…
Было лето. У детей каникулы, а у меня, как обычно, какая-нибудь подработка. В этот раз в маленькой кафешке на набережной Енисея. Детям одним скучно весь день, и когда они высыпались, то приезжали ко мне. Так было и в этот раз. Поговорили, перекусили, и дети пошли к реке. В том месте было много уток и не глубоко, можно было просто побродить по воде, что дети и делали с удовольствием. И вот я работаю, а по времени понимаю, что долго гуляют, договаривались же, что периодически будут прибегать… начинаю волноваться. И вот вижу – бегут мои две счастливые мордахи с глазами цвета спелой чёрной смородины, да не одни! В сопровождении взрослого добермана, вернее, доберманши. И в два голоса наперебой начинают что-то говорить. Останавливаю жестом их скоростную речь. Начинает говорить Илья о том, какая она послушная, умная и красивая, что она уже сейчас выполняет все команды, но вот как её звать? И мы наперебой начали вспоминать все клички… и вот – Нора, и морда насторожилась, ушки торчком (тогда у доберманов они ещё были обрезанные), и мы решили, что это имя ей очень подходит. Нора действительно была умницей, слушала и выполняла элементарные команды, решено было общим семейным советом её оставить у нас, но поискать хозяев, всё-таки собака – это член семьи. Время шло, детям было пора ехать домой, но они с меня взяли твёрдое обещание, что я привезу Нору. Они уехали, а я осталась дорабатывать и думать, как эту «лошадку» увезти домой. Работала я допоздна, а закрывала кафе и отвозила меня домой на своей машине хозяйка кафе и по совместительству классная Сашули. И вот, когда она приехала, я рассказала ей эту душещипательную историю, которую сопровождал обворожительный взгляд Норы и её неподвижность. Я, конечно же, не могла ответить на вопрос, каким образом мы эту «лошадку» запихаем в машину. Интересное было впереди! Только Светлана открыла дверцу машины, как Нора запрыгнула туда с лёгкостью лани, и быстро устроилась во всё заднее сидение в позе «Багиры». Мы ошарашенно смотрели друг на друга, но были рады произошедшему. Пока ехали домой, Нора не шелохнулась, и вела себя очень достойно. По приезду, а жили мы тогда в счастливых тепличных условиях – ну просто в школьной теплице площадью сто квадратных метров, дети ликовали! А собака запрыгнула в кресло, которое стояло на кухне и мирно засопела. Если честно, то я её сначала даже побаивалась, а Илья управлялся легко и просто! Знакомая кинолог сказала нам потом, что Нора наша совсем молодая, год-полтора. У неё были щенки, и видимо отдали всех сразу, вот и забежалась. Хозяев мы не нашли, Нора прожила у нас три года, её появление изменило нашу жизнь – благодаря этим изменениям у меня есть Кристина.