Казалось бы, что была пустота… Полная пустота!.. Но это только казалось, потому что на самом деле даже и пустоты не было… И вакуума не было… Абсолютно ничего!!! И даже выражение «на самом деле» здесь вообще неуместно, поскольку быть не могло и того, что на самом деле…
Он оказался в полной темноте, но, постепенно привыкая к ней, заметил далёкие крапинки звёздочек…
Кроме далёких звёздочек не было больше ничего, и стало одиноко, и холодно, и захотелось приблизиться к тем звёздочкам, чтобы обогреться. Это смутное желание мелькнуло безо всякой надежды на воплощение и, казалось, угасло, но притаилось где-то в потаённых уголках сознания – притаилось и тлело…
Тлело долго, согревая крохотной надеждой, пока не почудилось, что крапинки растут. Тогда желание проявилось вновь, вспыхнуло, и звёздочки, и впрямь, стали приближаться…
Но росли они медленно, однако и он никуда не спешил. Звёздочки становились всё ближе, всё ярче, а затем показались еле видимые облака туманностей, но звёзд становилось всё больше, и размытые туманности затмились их сиянием…
Он уже приметил, что звёзды движутся в одном направлении, сливаясь в сплошной поток… Течение не было тесным, можно было плыть и против него, и поперёк, но двигаясь, как все, он сам себя уже стал ощущать такой звёздочкой, стремящейся куда-то туда…
Звёзды плыли, и он плыл… Попытавшись было плыть с опережением, он ощутил недовольство и приструнил себя… Но вдруг услышал слова: «Я на Бога смотрю по-иначе: не склонившись в поклоне, а прямо. Принимаю всё то, что назначил, но вакутою прусь упрямой…»
Несколько звёздочек шарахнулись туда-сюда, но восстановили свой прежний путь.
Он присмотрелся туда, откуда доносился голос, и осознал, что вновь плывёт не так, как все. Вновь возникло ощущение недовольства, но на сей раз он уже проигнорировал его. Проигнорировал, но стал воспринимать взгляды, обращённые на него. Недовольные взгляды проплывали мимо, а он плыл куда-то не туда…
В отдалении виднелась ещё одна звёздочка, плывшая не туда, но, видимо, сдалась влиянию укоров и слилась с потоком…
Значительно позднее показался едва уловимый туманный берег на краю звёздного потока, а на нём кто-то восседал в сверкающем серебром одеянии. Общий поток тотчас утратил интерес для него. Этот кто-то чудился значительно важнее, чем неясная общая цель, и появилось желание приблизиться к нему – и берег стал приближаться. Другие звёзды удивлённо оглядывались…