В живописи первым оказался Абстракционизм. Что ж, Абсурд оправданно и достойно уступил своё место в словаре этому направлению, но в литературе Абстракционизма как направления не существует, а значит, Абсурд никак не уступает своего места в словаре и в литературе. Да и в музыке тоже.
Кто-нибудь из моих читателей знает, какой музыкальный стиль искусствоведы отождествляют с Абсурдом?
…
Кто-то (надеюсь, не тот ты, который вспомнил про Абажур) скажет:
– Позвольте, место в словаре – это такая мелочь. На это не стоит обращать внимания.
– Не позволю! – гордо отвечаю я. – Вся наша жизнь состоит из мелочей. Упусти какую-нибудь мелочь, не обрати на неё внимания – и всё пойдёт наперекосяк. «Дьявол кроется в мелочах» – так однажды кто-то переиначил устоявшуюся идиому «Бог кроется в деталях».
…
Не правда ли, замечательно, что сегодня мы поговорили об этой детали?
…
Один гений абсурда (ну вы понимаете, о ком я говорю; а если понимаете, то очень хорошо) однажды представил себе, как, уже почти представляясь, выступал на некоем представлении и так, знаете ли, представительно говорил:
– Вы только представьте себе, я всю свою сознательную жизнь со знанием дела вполне осознанно занимался абсурдом.
Кто-то из зала задал вопрос:
– Уважаемый гений абсурда, вы хотите сказать, что всю жизнь сознательно бредили?
– Нет! – ответил гений абсурда. – Я не бредил, я не занимался бредом.
– Слава создателю, – добавил кто-то из зала. – А то я уж подумал, что вы всю жизнь прожили в осознанном бреду.
Гений абсурда улыбнулся:
– Возможно, вы и правы. Ведь, в сущности, заниматься бредом – это полный бред. И это надо осознавать. Хотя бы сейчас.
Представление закончилось. Гений абсурда вернулся к своему вовсе не бредовому занятию. Он написал первую фразу нового гениального произведения: «Один гений абсурда…»
Он подошёл ко мне в переулке, где-то между улицами Солнечная и Кирпичные выемки, где-то между девятью часами утра и шестью часами вечера. Точнее ни места встречи, ни времени встречи не укажу. Он подошёл, незнакомый и счастливый, и сказал:
– Здравствуйте, Сергей Анатольевич!
– Здравствуйте, – ответил я, удивлённый, но спокойный, – откуда вы меня знаете?
– Как откуда? – удивился он, простой и сияющий. – Кто же не знает человека, который пишет полный абсурд? Это тех, кто нормальные книги пишет, не все знают. А тех, кто чушь разную, тех все знают.