– А я сказала: немедленно! – ма была непреклонна. – Иначе вообще никуда не пойдёшь!
По стальным ноткам в её голосе главный полицейский Окраины понял, ещё одно слово против, и домашний арест ему обеспечен. И тогда он решил пойти на хитрость. А уж в хитрости ему не было равных по всей Окраине. Ну… разве что кроме Чингачгука, Виннету и Мэра.
– О, кей, ма, – сдался он, – твои аргументы весомее моих.
– То-то же, – назидательно изрекла та, успокаиваясь.
– Готовь завтрак, через пять минут я буду на кухне.
– О, кей, сэр!
Иногда, в порыве чувств, ма была не прочь блеснуть знаниями иностранного языка.
Но только она вышла, как Шериф быстро натянул на себя старенький пиджачок, на левой стороне которого красовалась кокарда с военной фуражки – знак шерифа, нахлобучил на голову ковбойскую шляпу и, пряча на ходу в карман трубку, выскочил на улицу, где нос в нос столкнулся с Максом. Столкновение было настолько сильным, что оба оказались на земле.
– Чёрт возьми! – выразил своё мнение на счёт этого инцидента страж порядка, потирая ушибленное место.
– Сам, чёрт возьми! – резонно возразил Макс, держась за нос. Именно им он протаранил грудь великого сыщика. – Смотреть надо, куда летишь.
– Хорошо, бой, – примирительно сказал Шериф, понимая, что разборки сейчас ни к чему. Вот-вот его ма должна была обнаружить его бегство, – будем считать это небольшой автомобильной катастрофой. О, кей?
– О, кей! – охотно согласился Макс и, поднявшись, стал отряхивать свои штаны.
Пытливый взор лучшего следователя Окраины тут же подметил, что штаны на нём те же, что были раньше.
– Неужели успел? – искренне удивился он.
– Ага, – радостно ответил рыжий и облегченно вздохнул. – Как раз успел.
– А я думал, тебе хана… Ну, а живот как?
– Нормально! – довольно расцвел парнишка и хлопнул себя по пузу. – Мамка мне ещё лекарство какое-то дала. Так что, все нормально.
– Молодец! – похвалил его Шериф. – Тогда беги и сообщи всем, чтобы собирались на Пустыре.
– Уже.
– Что, уже?
– Уже всем сказал. Поди, собрались уже.
– Да??
Макс до глубины души был рад, что поверг видавшего виды детектива в изумление своей расторопностью. А Шериф, находясь в состоянии прострации, долго пытался найти подходящие слова, чтобы хоть как-то высказать то, что он думает по этому поводу, но так и не смог, и только выдавил из себя: