Пробравшись до своего ряда, я забросил сумку на багажную полку и занял место у окна. Откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза, демонстрируя усталость и безмятежность.
Долбанная конспирация, азы которой мне месяц вколачивал отставной полковник из ССО. Перед посадкой пришлось полтора часа бесцельно бродить по залу ожидания небольшого автовокзала, прилегающей территории и парковке. Попил чая в буфете, съел неожиданно вкусный беляш. Затем набил полный карман семечек, которые оказались лучше официально продаваемых в вендинговых аппаратах, запаянных в красочную упаковку из фольги, с призывной мотивирующей рекламой. В автобус зашёл самым последним, непосредственно перед отправкой. Всё как учили.
А заняв, наконец, своё место закрыл глаза именно от стыда за свои действия, больше похожие на броуновское движение частиц в газообразной среде. Слежки не заметил, но представил, как глупо выглядел со стороны, если за мной всё-таки наблюдали.
Подсевшего громилу не боялся, хотя его присутствие вызывало массу вопросов, и неожиданный контакт воспринял с изрядной долей пофигизма.
– Что нужно, любезный?
Я открыл второй глаз и равнодушно уставился в нагло ухмыляющееся лицо попутчика.
– Ай, красава! – восхитился псевдогопник и широко улыбнулся, демонстрируя два ряда идеально ровных зубов, большая часть которых, преимущественно передних, имела явно искусственное происхождение. Дорогие, качественные импланты, – Узнаю бесстрашного крестоносца, гордого и невозмутимого. В точности, как мне описали.
Голос у незнакомца вовсе не был хриплым и зловещим. Нормальный вполне. Немного гулкий, учитывая объём грудной клетки. Несмотря на то, что обстановка в общих чертах начала прояснятся, мне захотелось уточнить:
– А тебе рассказали, что я делаю с особо назойливыми почитателями моего ремесла?
– Конечно! Великий магистр ордена самолично напутствовал меня и наставлял. Говорил, что в гневе ваша светлость извлекает из межпространственного хаоса бритву Оккама и без сожаления рассекает множественную сущность наглеца на две более простые составляющие.
Шутка удалась. Впервые за последние два дня я улыбнулся.
– Не скажу, что рад твоему появлению, но если магистр так решил, то спорить бесполезно. Как тебя звать?
– Мама и бабушка Максимкой кликали. Папа считал это излишним сюсюканьем и звал Макс. Пацаны во дворе уважительно дразнили Утюгом, а коллеги Лбом. Как-то на задержании потерял бдительность, не вписался в поворот, занесло, и случайно выбил головой дверь. Дверь так себе, хлипкая, да и шлем на мне был. Вот после этого зубоскалы и навесили на меня погремуху Лоб. Но ты, доблестный идальго, можешь обращаться ко мне Санчо Панса.