Происходило это нечасто, примерно один раз в две недели, и было для нас той спасительной отдушиной, когда мы могли побыть только вдвоем. Уговор был таков – никаких разговоров о проблемах, только о нас, любимых, или об успехах и позитивных планах на будущее.
И вы знаете, возвращаясь с прогулки или из кафе, у нас будто крылья вырастали.
Мы понимали, что жизнь продолжается и в ней, на самом деле, есть много хорошего.
Конечно, я уверена, что у каждой пары найдутся свои секреты.
Ими можно делиться друг с другом.
Это во многом облегчит партнерам их совместные переживания, придаст позитивности отношениям, вселит в людей уверенность, которой порой так не хватает.
Я благодарю Бога за то, что он мне дал такого мужа, как мой Вячеслав. Я преклоняюсь перед своим супругом, с каким достоинством он проходил все испытания, которые выпали нам.
Он не озлобился, не растерял своих друзей и по сей день остается для меня тем стержнем, опорой, на которой держится вся наша семья.
Я видела, как ему порой было нелегко.
Он, в свою очередь, чувствовал, как я страдала.
Но, мы отчетливо понимали, что если мы опустим руки, раскиснем, то процесс разрушения может захватить нас очень быстро, а этого мы совершенно точно не хотели.
Когда Богдану было три года, а Златульке два, мои родители пригласили нас приехать в Ашхабад, на нашу с мужем историческую родину.
Мы совершили грандиозное, по тем временам, для нас путешествие из России в Туркмению.
Конечно, там все было в диковинку для детей: восточная архитектура, площади и дворцы, огромные парки.
Президент Ниязов придал Ашхабаду столичный лоск.
Масса впечатлений, общение с любимыми бабушками и дедушкой – все эти события для моих деток были настоящим праздником.
И вот, за два дня до отъезда, когда мы гостили у свекрови, произошло событие, которое мы все так долго ждали.
Попивая зеленый чай с восточными сладостями, мы мирно беседовали за столом.
В это время детвора была с нами в комнате, где тут же лежали фотографии.
Богданчик не спеша рассматривал их и, взяв в руки потрепанный комсомольский билет мужа с малюсенькой фотографией, очень тихо, но отчетливо произнес слово «папа».
Не буду описывать ту бурю эмоций, которая захватила всех в тот момент.
Этот миг я могу сравнить лишь с Чудом. После этого дня Богдан заговорил.
Конечно, речь его была и остается по сегодняшний день своеобразной, в ней присутствуют речевые штампы, эхолалии.