– Ты как ребёнок, – насмешливо произнёс Фаннгейр. – Словно никогда нагих мужчин не видела.
– Не видела! – воскликнула Элдурун, откидывая покрывало и задыхаясь от возмущения. – У нас не принято разгуливать без одежды перед женщинами! А я… меня… ко мне никто не прикасался! Ни разу! Даже не целовал…
– Значит, вчера ты сказала правду? – хитро спросил он, присаживаясь у очага, чтобы вновь развести огонь. – Я первый, кто лишил твоих губ невинности?
Его лукавый взгляд обжёг Элдурун, и она сердито отвернулась.
– Ты сам ещё дитя, – тихо проворчала она.
– Я уже давно не ребёнок, Элдурун.
– И каков же твой возраст?
– Двадцать зим прошло…
– Ха! – заносчиво воскликнула Элдурун. – Ты всего на год старше меня! До мужчины тебе ещё явно далеко!
Фаннгейр посмотрел на неё, как на ненормальную.
– Мальчик становится мужчиной по прошествии двенадцати зим. С этого возраста он имеет право принимать участие в битвах, торговых делах и в походах.
Его голос прозвучал так поучительно, что Элдурун не нашлась, что ответить. Она забыла, что находится во времени древних скандинавов, а тогда всё было несколько иначе, чем в двадцатом веке.
– Почему ты всё ещё здесь? – спросил Фаннгейр. – Вчера ты сказала, что покинешь меня, как только уснёшь. Или маленькой гостье настолько понравился мой поцелуй, что она решила остаться?
Элдурун укоризненно на него посмотрела.
– Я не могу, – только и сказала она.
– Что не можешь?
– Уйти… Я не знаю, почему ещё нахожусь здесь и не просыпаюсь…
Фаннгейр печально качнул головой.
– Когда же ты поймёшь, что это не сон, а реальность…
Положив мясо, ломоть хлеба и сыр на тарелку, он прошёл к Элдурун и сел подле неё на ложе.
– Вот, поешь, – сказал Фаннгейр.
Элдурун с благодарностью приняла завтрак. Пока она медленно поглощала пищу, Фаннгейр пристально смотрел на неё.
– Объясни мне, пожалуйста, что происходит, – нарушила она невыносимое молчание тихой просьбой.
– Ты ничего не понимаешь?
Элдурун качнула головой. От неё вдруг повеяло грустью, что коснулась мягкой ладонью и Фаннгейра.
– Как я тебе уже говорил, ты перенеслась из своего времени в моё.., – начал он, но Элдурун перебила его.
– А какой сейчас год?
– 940.
– Десятый век… Но это невозможно… Как я могла перенестись к тебе?
– Вот этого я не знаю, это ведь ты совершила переход.
– Но я тоже не знаю, как это получилось! – Элдурун обиженно замолчала, медленно вкушая пресное, немного обугленное мясо и кислый сыр с чёрствым хлебом. Но потом продолжила: – Ты говорил, что меня напророчили тебе…