Когда Андрей предложил ей стать его женой, она растерялась, но с самой первой минуты знала, что ответом будет «да». Как, впрочем, знал и он.
Ее разговор с матерью вышел коротким. Вера ни слова не сказала о своих слезах и терзаниях. Потому что просто забыла о них. Любовь умолчала о своих чувствах в вечер явления героя. Лишь внимательно смотрела и слушала. Что тут скажешь? Она молчала до тех пор, пока в воздухе не повис вопрос о Танечке. Это было все, что на этот раз требовалось от Любови в ответ.
– Верочка, поступай, как знаешь. У нас с Таней все устроится отлично. А там видно будет…
Вера благодарно поцеловала мать.
Любовь глядела в окно. Две яблони переплелись ветвями. Одна из них, расколовшаяся в грозу и подпертая чурбаком, тянула ветви вверх, шелестела листьями, покачивала наливающимися плодами. «Она из тех, кому нужно прислониться. И всегда такой была. Это хорошо, когда есть к кому. А девка, – Любовь улыбнулась, – эта не пропадет…»
Оставалось рассказать Тане. Они договорились с Верой, что та расскажет обо всем сама.
Разговор получился несколько странным. Во всяком случае, не таким, как ожидала Вера. Ее неприятно поразил как будто отсутствующий вид Тани. Она не ожидала никаких трудностей, потому что до сих пор была уверена в своем безраздельном господстве в сердце дочери. Пугающие рассказы о том, куда ведут катаклизмы переходного возраста, ее как бы не касались. Ничего такого с ее дочерью не случалось. Та не хамила, не выглядела вызывающе, не болталась с мальчиками, хорошо училась и ни у кого не вызывала нареканий. Договориться с ней можно было абсолютно обо всем. В глубине души отсутствие проблем с дочерью Вера относила к числу своих личных заслуг и принимала как должное. Но Таня не являлась предметом ее гордости. Когда другие матери рассказывали о своих детях, она неизменно отмалчивалась. Чего об этом говорить? По правде сказать, она и думала о Тане немного. А иногда ее даже слегка раздражала вечная готовность дочери к пониманию, заглядывание в глаза и эти к месту и не к месту объятия…
Последнее время Таня как будто не искала ее общества, и Вере это было на руку.
– Понимаешь, тот мужчина, что приезжал тогда… – осторожно начала она, – он хочет жениться на мне…
– Ты его любишь?
– Кажется, да.
– А он тебя?
– Говорит, что любит.