– Да, только своего родного отца я очень хорошо знаю и вижу часто, – мягко возразила девушка и, наконец, глядя Никите прямо в глаза, собравшись с духом, спросила то, что волновало её больше всего:
– Никит… А ты с Леной по-настоящему встречаешься?
Никита вздрогнул от неожиданного вопроса, сразу как-то весь подобрался, отвёл глаза от её пытливого взгляда и произнёс тихо:
– Нет, Катя. Это всё для того было, чтобы тебя позлить.
– Как?! Зачем?! – выдохнула от возмущения и обжигающей обиды девушка. Катя так и почувствовала обиду – нарастающей огненной волной, душивший её внутри, мешающей дышать. Она хватала воздух ртом, как рыба, пытаясь справиться с этим огнём-обидой внутри себя. И уже упавшим сиплым голосом прошептала, схватившись ладонью за горло, – А Лена?.. Лена об этом знала?
– Лена? – растерянно переспросил парень, – Нет… Не знала… С Леной, и правда, некрасиво получилось. Я хотел тебя заставить ревновать. Катенька, прости меня! – с отчаянием воскликнул Никита, беспомощно наблюдая, как Катя вскочила с бревна и стремительно пошла вдоль берега. Он сорвался с места, настиг её, резко развернул за плечи к себе лицом.
– Катя, умоляю, прости! Катенька, милая… Я так виноват… – отчаянно повторял он, ожидая гневных обвинений, упрёков. Но Катя прижалась к его груди, уткнулась носом в его свитер и тихо прошептала:
– Никита, никогда больше этого не делай. Я с ума сходила. Я кошмар пережила. Как тогда, когда в проруби тонула…
– Никогда, Катя, никогда больше, – порывисто и поспешно заверил её Никита и прижал к себе.
– Никита, и ты меня прости. Это я виновата. Из-за меня ты так поступил, – и вдруг внезапная догадка огнём обожгла девушку. Катя резко отстранилась от парня, пытливо взглянула в его растерянные глаза и спросила, – Кто тебя на это надоумил? Это подлость. Это подлость, Никита! Только хитрый женский ум может придумать такое!
– Кать, я сам такой подлый. Никто меня ни на что не надоумил. Мне стыдно перед тобой. Ты не представляешь, как!
– Всё, Никита, – девушка накрыла его рот дрожащей холодной ладошкой, к которой парень сразу же с наслаждением прижался губами, – Давай договоримся никогда об этом не вспоминать. Я тоже виновата, вела себя с тобой как капризная избалованная дурочка. Пошли домой, Никита. Уже темнеет, а мне ещё ужин готовить.