– Да, – еле слышно одними губами прошептал Юрий, пытаясь про себя повторить всё то, что он только что услышал.
– Мне они уже не пригодятся, может тебе счастье принесут, – Федор Сергеевич отошёл и уселся в угол напротив, а рядовой Ярошенко принял ту же самую позу, в которой его застал нежданный собеседник, не заметив, как за их разговором из разных углов тёмного подвала внимательно наблюдало несколько пар проницательных и отнюдь не солдатских глаз.
Через несколько часов Юру перевели в другую камеру, и больше он Федора Сергеевича не видел, а спустя ещё какое-то время его обменяли на бойца ДНР, попавшего в плен украинской армии. Послужив ещё неделю после освобождения, Юрий демобилизовался и уехал домой в Полтаву, решив забыть всё, что он услышал в донецком подвале, но, как назло, каждое слово Федора Сергеевича словно врезалось ему в мозг, и ежедневно по несколько раз на день его память дословно воспроизводила монолог лысого бородатого мужчины с непонятным акцентом.
– Если ты постоянно о чём-то думаешь, значит, ты боишься того, что с этим связано, – так говорил ему папка, – нужно победить страх, тогда ты перестанешь думать об этом.
Побеждать страх Юрий умел. Он пошёл в кассу на вокзал и купил билет на харьковский поезд. В холодный снежный ноябрьский день он вылез из вагона на перроне Новоалексеевки, где его сразу же окружили таксисты, предлагая за вполне умеренные деньги довезти до любого пункта назначения в Крыму. Он выбрал молодого паренька по имени Миша, который на белой «Lada Granta» без проблем перевёз его через границу.
Помимо Юрия в автомобиле ехала молодая женщина с двумя детьми, симпатичными девочками, видимо погодками, лет пяти-шести, которые постоянно капризничали и ныли, хотели то есть, то пить, то писать, а на подъезде к Симферополю младшую стошнило, хорошо ещё, что не в машине, Михаил успел остановиться, пулей выскочил со своего водительского места и открыл заднюю дверцу за секунду до того, как всё выплеснулось наружу. Разговор не клеился, водитель пребывал не в самом добром расположении духа, поэтому ехали молча, слушая музыку.
Высадив мамашу с потомством на вокзале в Симферополе, Миша с явным облечением спросил Юру:
– Тебе в Симферополь или куда подальше?
– Мне в Алушту.
– Давай я тебя отвезу, не так далеко. Хоть поговорим по дороге, а то я как-то устал очень от мамули с её детками, отойти надо, мне ещё назад ехать.