Но в ту ужасную ночь все эти легендарные места, обычно битком набитые публикой, были пусты. Некое оживление наблюдалось лишь в одном-единственном месте, однако кое-какие следы его были видны за целую милю даже из чащи джунглей, окружавших стены Тораджи.
Тораджа пылала… а в самом центре пожарища высился храм Церкви Трех.
Отсветы пламени озаряли небо высоко над треугольной постройкой о трех башнях, самым большим храмом секты на свете, если не брать в счет главного храма невдалеке от Кеджана. Из окон фронтальной башни – той, что посвящена Мефису, одному из трех духов-покровителей Церкви – клубами валил черный дым. Исполинский красный круг, символ и ордена, и любви, считавшейся сферой влияния Мефиса, кренился книзу, и, отлитый из железа, угрожал тем, кто находился внизу, не меньше огня, пожиравшего опорные балки. Увы, постигшей храм участи зодчие, воздвигавшие здание, и представить себе не могли, а посему о дополнительных опорах не позаботились.
Но если башне Мефиса только грозила неминуемая беда, то с башней Диалона, что справа, самое худшее уже произошло. Баранья голова, символ целеустремленности, по-прежнему гордо висела на месте, но выше, над нею, постройка превратилась в развалины. Странно, однако окрестные улицы почти не пострадали от падающих обломков верхних этажей: большая часть каменной кладки и треснувших балок осталась грудой лежать наверху, точно башня каким-то образом обвалилась внутрь.
Возле ступеней бурлили огромные толпы народу. Толпившиеся у самого входа были облачены в лазоревые, золотые и черные одежды трех орденов. Среди них виднелись кирасы и капюшоны храмовых мироблюстителей, вооруженных мечами и пиками. Правоверные почитатели Троицы отражали штурм. Шедшие на приступ в первых рядах были одеты попросту, по-крестьянски, на манер обитателей верхних земель, что лежат далеко на северо-западе, за пределами необъятных джунглей. Бледностью кожи и облегающими нарядами те, кто увлекал за собой остальных, разительно отличались не только от служителей Церкви, по большей части смуглолицых, но и от основной массы атакующих храм, что уверенно теснили противника. Да, основные силы выступивших против Церкви Трех состояли из местных, из уроженцев самой Тораджи, о чем наглядно свидетельствовали свободные, складчатые, алые с пурпуром одежды и темные волосы, собранные в пучок на затылке.