Посасывая большой палец, к Оливии приникла Лили. Ладошка младшей сестренки протиснулась в руку старшей, и малышка прислонилась к Оливии, как пудель миссис Мерривезер, когда его почесывали в любимом месте за ухом.
Лили тоже нервничала. Как и Лукас. Он храбрился, но снова и снова раздувал щеки и шлепал губами. Оливия потянулась к его липкой от пота руке, и он, что удивительно, не воспротивился, не оттолкнул ее. По дороге от Сисайд-Коув, огороженного коттеджного поселка на побережье, чуть западнее Сан-Луис-Обиспо, где они жили, Лукас без конца жаловался. Он скучал по своему другу Таннеру.
– Перестань ныть. Найдешь новых друзей, – бросил Дуайт, прежде чем вернуться к разговору по новенькому телефону с клиентом – речь шла о каких-то встречах на следующей неделе. Оливия не знала, что делал отец, когда не участвовал в той или иной кампании, но однажды услышала, как Шарлотта объясняла соседу, что Дуайт консультирует управляющих виноделен. Такая работа показалась ей важной.
Дуайт поцеловал дочку в лоб.
– Буду скучать по тебе.
– Я по тебе тоже.
– Буду звонить каждый день.
Интересно, что она скажет ему завтра, подумала Оливия, и сдержанная улыбка скользнула по губам, словно выглянувший из-за тучки луч солнца. Они могли бы поговорить о ее новых эскизах. Она начала рисовать персонажей из «Короля Льва», и получалось, на ее взгляд, хорошо. Оливия увлеченно смотрела сериалы – «Клуб нянь» и «Школа в Ласковой долине». Или, может быть, ему захочется узнать, какую книжку она читает, потому что невозможно рисовать то, чем они целыми днями будут заниматься здесь, кроме как просто сидеть.
– Веди себя хорошо, Принцесса.
– Хорошо, папочка.
Он повернулся к Лукасу.
– Слушайся Уитменов. Делай, что скажут.
Лукас бросился к Дуайту.
– Не уезжай.
– Лето пролетит – глазом моргнуть не успеешь. Ты и не заметишь, что я уезжал. – Он обнял сына, потом отнял вцепившиеся в него руки.
Шмыгая носом, Лукас схватил за руку сестру. Она видела, что он не верит Дуайту. С той самой минуты, когда родители сказали, что отсылают их, Лукас не сомневался, что это навсегда.
Дуайт отвернулся.
– Папочка?
– Да, Принцесса.
– Разве ты не попрощаешься с Лили?
Лили еще теснее прижалась к сестре, словно пытаясь спрятаться за ней.
Дуайт почесал гладко выбритый подбородок и откашлялся. Взгляд его заметался между дочерьми. Шагнув к Лили, он потрепал малышку по голове, как делал – Оливия сама это делала – с собачонкой миссис Мерривезер.