На краю площади примостился трактир. С лошади, серой в яблоках кобылы, спешивается заезжий гость. Поводья он бросает конюху, а сам устремляется на шум и гам, что доносится из открытых дверей. Конюх же ведет кобылу через дорогу, к приземистому сараю и скрывается в его нутре. Но внимание Адди приковывают не сарай и лошадь, а вьюки, перекинутые через ее спину. Пара туго набитых тяжелых мешков.
Перебежав через площадь, Адди ныряет в конюшню вслед за кобылой и парнем, стараясь ступать как можно тише. Сквозь балки крепкой крыши слабо струятся солнечные лучи, создавая мягкий контраст – несколько бликов в многослойных тенях. Адди была бы не прочь запечатлеть на бумаге эту картину.
В денниках топчутся с десяток лошадей. Мурлыча под нос какой-то мотив, всклокоченный конюх снимает с кобылы сбрую, водружает седло на деревянную перегородку, а затем начинает чистить шерсть лошади.
Пригнувшись пониже, Адди крадется к задним стойлам, где на перегородках висят мешки, седельные сумки и попоны. Она жадно обшаривает карманы под клапанами и пряжками. Кошельков нет, однако Адди натыкается на тяжелое пальто для верховой езды, бурдюк с вином и костяной нож длиной с ее ладонь. Пальто она набрасывает на плечи, нож сует в один глубокий карман, вино – в другой и тихо, как мышка, ползет к выходу.
Пустого ведра Адди не замечает, пока не натыкается на него. Раздается звон, и ведро с глухим стуком падает на сено. Адди замирает, надеясь, что за перестуком копыт конюх ничего не расслышит, но тот перестает напевать. Она скрючивается, прячась в тени перегородки. Проходит пять секунд, десять, и наконец пение возобновляется.
Выпрямившись, Адди крадется к последнему стойлу, где жует зерно крупная упряжная лошадь. На перегородке висит седельная сумка, к которой и тянется Адди.
– Что это ты делаешь? – Голос раздается слишком близко, прямо позади нее.
Конюх больше не поет, не причесывает шерсть серой в яблоках кобылы, а стоит в проходе с хлыстом в руке.
– Простите, – едва дыша извиняется Адди, – я ищу отцовскую лошадь. Он просил принести кое-что из сумки.
Конюх, не моргая, разглядывает незваную гостью. Его лицо наполовину скрывают темные растрепанные волосы.
– Которая же ваша?
Нужно было внимательнее изучать не только поклажу, но и коней. Колебаться нельзя – обман выйдет наружу, поэтому Адди решительно поворачивается к рабочей кобыле.