В январе 1942 года началось наступление по освобождению Старой Руссы. Опять с боями пошли вперед и освободили несколько деревень. Было много раненых и убитых, но вперед потихоньку продолжали двигаться. Потом опять отступали, оставив несколько деревень. В середине февраля началось новое наступление. На этот раз немцы отходили быстро, почти без сопротивления, и за неделю удалось продвинуться довольно далеко. Заняли позиции на опушке какого-то леса и окопались. Иван понял, что наступление приостановилось, и возможно на этой позиции пробудут долго. Чтобы не повторять прошлых ошибок, когда в окопе нельзя было пошевелиться, выкопали окоп для двоих в полный рост, недалеко от большой сосны, установили пулемет и стали ждать контрнаступления немцев. Через пару часов налетели самолеты и начали бомбить лес, в котором занял оборону полк. Бомбили весь остаток дня и всю ночь. От леса почти ничего не осталось. Бомба упала и по другую сторону сосны, возле которой находилась огневая точка Ивана. Сосну выворотило с корнем, и она упала на окоп, придавив пулемет и корнем раздавив второго номера. Выбраться из окопа самостоятельно не получилось, на крики о помощи никто не отзывался, еще и саперная лопатка снаружи осталась, вчера, при рытье окопа, так устали, что про нее забыли.
Утром, как только рассвело, в полной тишине послышался лай собак и немецкая речь. Иван не мог понять, откуда здесь взялись немцы, ведь боя не было, после окончания бомбардировки ни одного выстрела не прозвучало. Собаки учуяли Ивана, и немцы подошли к заваленному сосной окопу.
– Хендэ хох! – прозвучала команда.
Иван поднял руки вверх. Немцы схватили его за руки, и выдернули из окопа, превратив его спину в сплошной синяк, от протаскивания между краем окопа и сосной. Пленных собрали на опушке леса, набралось десятка два солдат, значит почти весь полк погиб под бомбежкой, поэтому и боя не было, и выстрелов не было слышно.
А дальше концлагерь, из которого водили на работы в каменоломню. Кормили один раз в день, только вечером, и то не всех, а только тех, кто установленную норму выполнил. Давали похлебку, сваренную из гнилой картошки и свеклы. В основном это была теплая водичка с запахом картошки и свеклы, сама картошка попадалась очень редко. Хлеб вообще никогда не давали. Но пленные и этому были рады, умирать голодной смертью никому не хотелось. В бараке, где жили пленные, у Ивана обнаружился земляк, парень немножко старше его, из соседнего села. Дальше решили держаться вместе, так легче будет выжить.