Выйдя через калитку, она поспешила к перекрестку, но затем остановилась, оглядываясь, зная лишь одно – ей нужно продолжать бежать. Она позволила себе всего на секунду закрыть глаза, чтобы в последний раз увидеть личико малыша.
Резкий скорбный вопль разорвал воздух, заставив ее распахнуть глаза. Грудь сковало ударной волной от бомбы, попавшей в здание на противоположной стороне улицы; в воздух, словно надоевшие капризному ребенку игрушки, взлетели кирпичи, осколки стекла и штукатурка. Что-то тяжелое ударило ее в спину между лопаток, швырнув на тротуар. В голове промелькнула шальная мысль, что она никогда не сможет починить свой наряд. Лежа на земле, она наблюдала, как медленно, будто во сне, падали вокруг нее обломки, как опустился на тротуар и погас горящий кусок обоев в цветочек.
Она попыталась встать: боль обожгла, словно лихорадка, отогнав кровоточащие порезы на ладонях и лбу на второй план. Колено правой ноги согнулось не так, как положено. Нет, нет, нет. Только не сейчас. Только не так. Сделав глубокий вдох, она поползла обратно к убежищу; угасающий проблеск самосохранения гнал ее вперед, прочь от наступающей на пятки смерти.
В ее глазах плясала тьма, соблазняла, манила ее. Она сопротивлялась: подползла к калитке, дотянулась до щеколды – заставляя себя оставаться в сознании, пока не почувствовала, как та поддалась. Оттолкнувшись локтями, она покатилась вниз по ступенькам. Ее тело с грохотом врезалось в дверь, лицо запрокинулось к небу в молчаливой мольбе. На короткий миг она представила себе, что прогуливается по песку, а в воздухе слышен звук далекого моря. Дом. Он был там, как и всегда, вне досягаемости.
Пожалуйста. Слово эхом отдалось в ее голове, но с губ не сорвалось ни звука. Темнота поглотила ее, и небо кричало над нею множеством безответных молитв.
Лондон
май 2019 года
Самолет, вздрогнув, коснулся взлетно-посадочной полосы Хитроу. Привычный дождь серого лондонского утра забрызгал окна, робкое солнце изо всех сил пыталось пробиться сквозь облака. Качнувшись, самолет, наконец, остановился, и утомленные путешествием пассажиры, встав в проходах, принялись вытаскивать сумки из багажных отсеков над головами; звуки «молний» и защелок заполнили ряды, словно это была срежиссированная процедура, сообщающая об окончании путешествия. Я осталась сидеть, перебирая в мыслях свежий сон, воскрешая в памяти образы старой магнолии и больших белых колонн в доме моей тети Кэсси и тех красных цветов, которые она каждый год высаживала вдоль парадных ступенек в память о моей маме.