– Ах.
– Слово в слово! Эта… – тут прозвучало нечто, что из уст монашки услышать не предполагаешь, – выдала за свою импровизацию мои стихи!
Осторожно перевернув обложку, я прочла имя автора:
– Аннуцио да Габриэле?
– Псевдоним.
Карие глаза метали молнии. Мне подумалось, что, если сестра Аннунциата лишена всех человеческих пороков, поэтессе не чуждо тщеславие. А еще, что Паола сильна лишь знаниями, а не мастерством.
Библиотеку я покинула окрыленной, и крылья мои были крыльями ангела мщения.
Их слегка помяли, когда меня попытались столкнуть с лестницы по дороге в класс. Но тихоня Годинели действовала столь неловко, что упала сама и скатилась бы по ступеням, не ухвати я ее за локоть.
– Будешь должна, злодейка, – шепнула я, одарив дрожащую девицу хищной улыбкой.
– Отдежурю за тебя на кухне.
– И будешь это делать вплоть до выпуска.
Синьорина Годинели погрузилась в задумчивость, так что пришлось сжать ее локоть изо всех сил.
– Да, Филомена!
– То-то же!
В классную комнату я вошла быстрым уверенным шагом и заняла место позади Мауры. Астрономию и астрологию нам преподавала синьора Ванессо, вдова морского капитана, манеры свои, видимо унаследовавшая от супруга. Ее громкий командирский голос вводил в трепет слабых духом.
– Сесть на весла! – начала урок капитанша. – Звезды моря посреди земли.
Выделиться на ее занятиях было делом нелегким. Обычно они состояли из быстрого опроса, краткой лекции и заключительного опроса, уже по теме лекции.
– Главное навигационное созвездие. – Синьора Ванессо ткнула пальцем в Мауру. – Ты.
– Миндаль, – подсказала я шепотом.
Синьорина да Риальто быстро ответила, заслужив одобрительный кивок.
– Другое название? – Кончик пальца указал на меня.
– Южный крест.
Опрос продолжался, и когда дошел до Паолы, та совершила ошибку, начала отвечать пространно и многословно.
– Суши весла, – фыркнула учительница, – мы здесь не рукоделием занимаемся.
Вспыхнув, синьорина Раффаэле возразила, что в «Нобиле-колледже-рагацце» готовят не моряков, а жен для аристократов, выйдя из образа скромницы и немало разозлив капитаншу. Та сообщила, чем именно, по ее мнению, занимаются жены, и изгнала Паолу из классной комнаты.
Занятно, но ненавидящим взглядом изгнанница одарила именно меня, обернувшись от двери. Меня! Которая сидела ниже травы тише воды и только сочувственно вздыхала. Ну, может, подмигнула и показала язык, но разве способна невинная гримаска вызвать столь откровенную злобу?