Я росла среди духов, приходящих в дом и уходящих из него, ребенком выставляла молоко для фей в полнолуние, мастерила для них домики из травы, чтила силу местных цветов и трав, говорила с растениями и животными и считала, что все живут точно так же. Меня учили понимать знаки, сны, видения, движения энергии, работать с Другим Народом, хотя это и не было формальной подготовкой – таков был обычный порядок вещей, и я просто следовала материнскому примеру. Во втором классе группа девочек заговорила о том, что они делали в выходные, а когда очередь дошла до меня, я сказала, что мы выставляли молоко для фей под полной луной. Одна из девочек с презрением воскликнула: «Так делают ведьмы!» Вечером я рассказала об этом матери и спросила: «Мамочка, мы ведьмы?» Она ответила низким и сдержанным тоном, и потому я поняла, что так она пытается сказать мне нечто важное: «Мы никогда не называем себя. Другие нас называют. А те, кому мы нужны, сами найдут нас». Некоторые моменты жизни отпечатались в памяти с абсолютной ясностью, и этот один из них. Полные деталей воспоминания и сновидения – это возвышенные моменты, имеющие огромное личное значение, они соединяют бессознательное с сознательным, их стоит чтить и принимать, как и прозрения о взаимодействии с феями.
По мере того как я становилась старше, слова матери приобретали все большее значение. В ее дни и дни ее матери Древняя Религия поддерживалась в молчании, под покровом новой, поскольку им всегда угрожало преследование, будь то насилие или просто настороженное отношение общины. И все же люди знали, к кому обращаться за помощью и исцелением, когда обычные средства не приносили желанного результата. Такие услуги не оплачивались деньгами, но люди понимали, что нужно отдать что-то взамен – в форме полезных даров, пищи или ручного труда. Имена, которые давали нам другие люди, становились определением, чем-то, что заключало их ожидания относительно нас в ими же созданную форму. Имена стали средством для мысленной организации окружения, общения и отношений, но одновременно ограничивали понимание и затрудняли получение опыта.
Кроме того, меня воспитывали в пантеистическом и анимистическом мировоззрении. Во всем был Божественный Дух, и потому все было живым, а мы могли общаться со всем этим. Будучи взрослой, я однажды села на большой валун на отдаленном холме, наблюдая открывшуюся панораму. Я погладила камень и сказала: «У тебя тут потрясающий вид». Умом я услышала тихий, четкий ответ: «Бывало и лучше». Место было довольно уединенным, и оглянувшись, я заметила, что позади меня и камня есть заросшая травой вмятина, указывающая, что в далеком прошлом камень скатился вниз по склону холма. Да уж, когда-то вид был лучше. Я еще раз погладила его и окропила камень из бутылочки с родниковой водой, а потом отправилась по своим делам. Во всем есть энергия – атомы движутся, – и мы обмениваемся электронами с предметами и существами вокруг нас. Что касается этого валуна, я ощутила его безмятежную, надежную энергию и пребывание в настоящем, без планов или сожалений. Он принял наше короткое взаимодействие как нечто само собой разумеющееся.