- Не все люди являют собой зло. Есть и те, кто искренен, честен
и добр. – В комнату начали заходить перепуганные женщины,
конвоируемые немёртвыми и смертельно бледным Фредом, уже не
надеявшимся выжить. – Встань в центр пентаграммы. Ты ведь видишь
её?
- Да. Я… давно вижу магию. Вы будете меня учить?
- После того, как избавлю тебя от физического тела, и только
если ты сама примешь своё новое существование. В противном случае я
отпущу твою душу, и ты уйдёшь на перерождение.
- Я согласна.
Аур сконцентрировался – и женщины, переступившие контуры печати,
потеряли контроль над своими телами. Под какофонию поочерёдно
стихающих криков и визгов вставали на свои места и падали замертво,
отдавая все силы на подпитку страшного, могущественного ритуала,
провести который мог только опытный некромант. В течении минуты
погибли все одиннадцать несчастных, а Аур принялся начитывать слова
заклинания на языке даже более древнем, чем нередко используемая
«магическая» латынь.
Поначалу Каролина ничего не чувствовала, лишь ощущала, как к ней
стягивается притягательно-тёплое волшебство. Она не видела
остывающих тел, разбросанных вокруг неё, но предполагала, что
взрослые кричали не просто так. Любой ребёнок на её месте испугался
бы, но Каролина – нет. Она считала происходящее её единственным
шансом продолжить жить, а не выживать. И это желание, это
добровольное стремление послужило катализатором, от которого
хрупкое, поражённое болезнью тело ребёнка вспыхнуло серым пламенем,
оставившим после себя лишь нечто сначала едва различимое, но с
каждой секундой обретающее плотность.
- Ты довольна, Каролина? Довольна той жизнью, которой я тебя
одарил?
Колеблющиеся клубы тумана в одно мгновение сжались, приняв форму
человеческого тела. Не болезненная полумёртвая девочка, но
прекрасная девушка поднялась на ноги посреди пентаграммы, обведя
взглядом комнату и трупы, по ней разбросанные. Единственным живым
здесь был только Фред, сейчас забившийся в угол и шепчущий какие-то
молитвы, и именно на него оказалось направлено внимание молодой
банши.
- Я хочу убить его. Убить за то, что он хотел со мной
сделать!
Глаза Каролины вспыхнули потусторонним светом, и Аур, едва
сдерживающий довольную ухмылку, кивнул, по-хозяйски взмахнув рукой.
Он, выросший в столице одного из древнейших городов, прекрасно себе
представлял, что мразь в теле мужчины может попытаться сделать с
ребёнком, до которого никому нет дела.