“Я хочу купить себе
Трехтурбинный пылесос.
Отсосать себе из члена,
Чтоб потомства не принес!
Мне ничего не надо,
Лишь только пылесос. (У-у-е!)
Мне ничего не надо,
Лишь только пылесос!”
Спорно? Но всё вокруг и так норовит вывести на спор. Пепельный блонд или же всё-таки седой? А я? Я что, похож на хорошего писателя? Я что, умер? Выдуманное назад не вдумаешь, но стоит мне только открыть рот, в ответ кто-нибудь сразу же достаёт член. Кто-то из широких штанин, а кто-то из закромов и сусеков. Стараюсь не спорить, ибо в борьбе добра со злом неизбежно побеждает сторона, участия в шоу не принимающая. Раньше, бывало, хотелось говорить что-то важное, но меня просили подождать. Потом я понял, что говорить уже ничего н нужно. Время такое – побеждает бабло. Оно любит тишину и тихонько стоит в сторонке, прикидывая, как ему это "рубище" монетизировать. То ли "кино не для всех" снять, то ли заставить противоборствующие стороны за этот самый оральный секс заплатить. Оральный – в самом прямом смысле глагола "орать" и существительного "орало".
Все победы начинаются с победы над самим собой, а в жизни уходит всё: друзья, деньги, молодость, женщины. Я всегда соглашаюсь с людьми, потому что, если с ними не соглашаться, они не затыкаются. Безумие во мне приветствует безумие в тебе. Этого достаточно. Иногда хочется поделиться чем-то хорошим, а потом вспоминаю, что вокруг меня не умеют радоваться за других, и оставляю всё при себе. Не хочу, чтобы кто-то делил со мной мою радость. Вообще, чтобы кто-то хоть как-то трогал мою радость. Свою пускай делит, а мою не трогает. В жизни уходит всё, она, как автобус, в который ты сел, только подсмотрев номер маршрута на карте. И вот он везет тебя чёрт знает куда, то там, то сям останавливается, но тебе на это плевать, потому что ты устал. Потому что пузико всегда остается с тобой, потому что пузико – это твоя внутренняя Маргарита, по которой ты Мастер. Пузико просто так не уйдёт.
“Я хочу продать из дома,
Что в квартире у меня.
И пусть выселяют на хрен,
Как гнилого соловья.
Мне ничего не надо,
Я всё хочу продать. (У-у-е!)
Мне ничего не надо,
Пусть будут выселять.”
И не смотрите, что домик нажить у меня получилось маленький. Маленький, зато публичный. Если заберёшься наверх один, кто тебя сфотографирует? Под час мне самому за себя не по себе в этом своем сейчастье. Оно мне как безалкогольное пиво. Пробовал. По вкусу – как будто меня никто не любит. Но круто оглядываться назад, вспоминая через сколько дерьма ты успел пройти – равно понимать, что возможно всё. Не хочется говорить о людях плохо, но и постоянно молчать со временем надоедает. Когда кошка вам доверяет, она показывает своё пузико. Женщина, кстати, тоже. Очень трудно убедить себя в том, что женщина – это друг. Особенно, если она красивая, голая и рядом. Еще труднее, убедив себя как-нибудь в этом пару-тройку раз, не потерять уверенности в том, что и друг не женщина. Не переживаю. Переживу. Как бы угрожающе это ни звучало. Чтобы ни случилось, твоя женщина всегда будет рядом, будет держать тебя за руку и талдычить на ухо: “Я же тебе га-ва-рила!" Такая, чтобы поправляла волосы, а ты шугался. Иначе, это не твоя женщина. Про друзей я уже, кажется, написал выше.