А потом шёпотом земля полнилась…
Супруги, в честь Благоверной Княжеской Четы наречённые, доживут до Прославления Мучеников…
Глава девятнадцатая. Свершилось…
А пока возвратимся в первый послевоенный год.
Помните, что супруги после в ту июльскую ночь явленного стали запросы посылать?
Очень скоро в одном из детским домов нашёлся четырёхлетний мальчик, отец которого погиб на фронте, а мама – при бомбёжке. Самого чудом спасли бежавшие в бомбоубежище женщины. Погибшим отцом был двоюродный брат Петра…
Поехали всей семьёй – вместе с Верой…
Светло-русый мальчик смотрел на них выразительными серыми глазами. Смотрел как-то не по-детски, словно узнал родных людей, которых не только помнить, но и видеть никогда не мог.
Пётр был поражён удивительным сходством – ребёнок словно из сна, в ту ночь судьбоносную ночь увиденного, явился.
И тем ещё поражён, насколько мальчик напоминал самого Петра в детстве – разве так бывает?!
А находился детский дом в Сергиевом Посаде, что долгие годы Загорском не по праву называть будут…
А потом – недели через три – в одном из детских домов Москвы нашлась двухлетняя девочка.
Отец погиб незадолго до её рождения – а потом снаряд в роддом попал…
Погибла только что дитя родившая мама, так дочку и не увидев, – а младенец каким-то чудом уцелел…
Той, что не привелось дитя своё увидеть, была троюродная сестра Февронии…
Удивительные глаза цвета звёзд и золотом сияющие волосы – словно ангел с забытых дореволюционных открыток. И лицом немного походила девочка и на Февронию, и на Верочку – только волосы светлые.
Если бы ещё такой красавице светлое платьице…
Платьице Феврония, конечно, сшила. Но никогда ни для кого в этой семье не станет одежда и красота внешняя главным…
Верочка с радостью возилась с малышами – они были ей братом и сестрой, о которых девочка всегда мечтала. Они вместе с благочестивыми тётей и дядей, в честь Святых Благоверных Супругов наречённых, стали для Веры настоящей семьёй.
Уже повзрослев, нередко думала Вера том, что ждало бы её рядом с её «биологической мамашей»… Спас Господь…
Дети супругов благочестивых всегда родителями считали, а Веру старшей сестрой – и слушались, почти как маму и папу.
Потом, когда подросли, пришлось сказать, конечно, что сестра двоюродная – ведь, как мы помним, тётя Фира всего на четырнадцать лет старше была. И что родители Веры погибли – так ведь это правдой было. Погибли – только по-иному…