На улице в свете фонарей красиво кружился запоздалый снег. Машины почти все разъехались, поэтому тротуарная плитка местами уже покрылась еле заметным белым ковром. Лишь в глубине парковки стоял серебристый «Мерседес» Максима и практически рядом с ним наискосок встала «Ауди» Дэна. Сам он меланхолично курил, поглядывая на выход из здания. Шарф, кстати, отсутствовал, видимо, знакомство с грязным асфальтом не прошло даром.
– Салют! А мы ужинать едем! С нами не хочешь? – не смогла скрыть ехидства Алина и, не дожидаясь ответа, скрылась в машине.
Максим ошалело хлопнул глазами, но не сказал ни слова. Дэн же выматерился и быстрее молнии покинул парковку.
– Вижу, у тебя нет отбоя от ухажёров. Не боишься запутаться в именах? – проворчал начальник, заводя машину.
– Буду звать всех «мой котик». Куда едем? – расхохоталась Алина, довольная произведённым эффектом.
– Смотря что хочешь съесть. Кстати, рядом с твоим домом открылся греческий ресторан. Сам не был, но Саша делала им дизайн.
– Значит, меню у них красивые. Поехали, – засмеялась Алина и невзначай коснулась руки Максима.
Ресторан расположился в старом купеческом особняке, который каким-то чудом сохранился среди «сталинок». На входе их встретила улыбчивая девушка-гречанка (грузинка). Посетителей было немного, поэтому ничто не мешало им выбрать удобный столик.
Весь вечер Максим старательно шутил, подливал Алине вина и словом не обмолвился о работе. У сторонних наблюдателей могло сложиться впечатление, что они – семейная пара. Девушка пыталась пару раз вывести разговор на цель их ужина, но после бесплодных попыток сдалась, предпочтя наслаждаться рыбой. Лишь в начале 12-го, к закрытию оставшись чуть ли не единственными гостями, они покинули ресторан. Максим галантно вызвался проводить Алину до дома, до которого было меньше 5 минут ходьбы. После небольших пререканий она всё-таки согласилась, и они пошли длинным маршрутом через промозглый весенний парк.
– Что у тебя случилось? – перескакивая через замёрзшие лужицы, спросила Алина.
– Хах, заметно так?.. Вдовушка выкинула мои вещи и уехала домой.
– Кто, прости? – недоверчиво протянула она.
– Да перестань, я же знаю, что вы все так зовёте Настю. Представь, мои вещи из моей квартиры и ещё же обвинила меня в истеричности. Мама, конечно, попыталась поговорить с её отцом, но даже если Настя попросит прощения, я не вернусь. Это извращение какое-то, а не жизнь. Считаешь, что я дурак и сам виноват?