***
Дежурство наше закончилось и мы с Сашей Тереховым ждали, пока Рома Большаков заведет свой старенький «москвич» Над Москвой занимался жаркий летний день. Синее-синее небо в небольших белых барашках-облачках. Проехав по мосту через Москва реку, машина помчалась по Кутузовскому проспекту мимо триумфальной арки и недостроенного объекта на поклонной горе в сторону Крылатского. У магазина Минск навстречу нам проехала колонна военных грузовиков набитых солдатами. Мы угрюмо проводили их взглядами.
– Войска стягивают к центру, – предположил Роман.
– А ты не забыл, что мне надо в отделение милиции заехать? – спохватился Шурик.
– Конечно забыл! – тряхнул головой Роман и мы круто свернули на другую улицу.
– Зачем тебе туда идти? – спросил я товарища.
– Да вот ружье никак не зарегистрирую, а с этим переворотом вообще кислород перекроют. Нужно поторопиться.
– Не ходи, – посоветовал я, – по радио если я не ошибаюсь, объявили, все имеющееся оружие сдать, а ты сам туда прешься!
– Так сдавать надо незарегистрированное, а у меня все документы в порядке, – убежденно сказал Шурик.
Когда он вылез из машины, весело помахав вслед нам рукой, я повернулся к Роману: – Ну и что ты об этом всем думаешь?
Он пожал плечами: – Сложно сказать! Посмотрим.
– Может мы, чем можем помочь?
– Не лезь! Что ты можешь? И без нас там разберутся, от нас ничего не зависит!
Я промолчал, психология друга мне была известна – моя хата с краю, ничего не знаю. Для меня она неприемлема, но в данной ситуации я был склонен с ним согласиться. Что я один могу сделать!? Выйти на красную площадь и заорать что все это неправильно!?
В раздумьях я не заметил, как мы подъехали к моему дому.
– Ты когда теперь работаешь? – спросил меня Ромка.
– 21 августа, – ответил я, пожимая ему руку.
– Я тоже,– улыбнулся он.
Проводив машину взглядом, я поднялся в квартиру и наскоро перекусив, включил телевизор. Я надеялся услышать, что-то новое, но по всем программам транслировали балет лебединое озеро. Радио так же не отличалось разнообразием – музыка, музыка и только музыка, правда по одному из каналов шли древние радиопостановки и разумеется ни одного прямого эфира, ни одного живого слова! На частотах «Эха Москвы» тишина, газеты вышли со вчерашней информацией, в них нет и намека на сегодняшние события.