– Быть не может, – не заметив того, что произнес это вслух, сказал Амос, вставая к краю балкона и слегка нагибаясь корпусом тела вниз.
– Мне тоже не верится, что ты решил сигануть вниз оттого, что мы поругались, – прокомментировал странные и не предписанные законом действия Ренат и указал кивком головы на пилящего их взглядом, обозленного Николаса Викторовича.
– А? – Амос повернул в его сторону голову. – Точно, – и теперь вспомнил, что за нарушение дисциплины на столь важном торжестве ему придётся отбывать наказание на исправительных занятиях, и поморщился.
– Всё же решил прыгать, хех, – усмехнулся Ренат. – Ну, это даже верно, если ты и передумал насчет нас, то за такие действия тебе точно влетит нынче, так что все верно.
– Смешно, – строго проронил Амос и встала назад.
– Ладно, как никак нам нужно дружить. Не забывай это. Посему предлагаю перемирие, – с робкой улыбкой сказал Ренат.
– Хах, хорошо, наш конфликт приостановлен, но не исчерпан, – Амос, натянуто улыбнулся в ответ и протянул руку Ренату, предварительно сняв темно-серую перчатку.
– Да, нам стоит ещё поговорить насчет того, но не сейчас, – подтвердил друг.
Мальчики после стояли на балконе всего пару минут. По окончании торжества они вскоре отправились к себе в корпус, забрав от соседнего столба задремавшего Рафа.
– Что было интересного? – спросил он, уже раздеваясь в своей части гардеробной.
– Да ничего особого: постояли, поговорили, слегка поспорили, помолчали, – отвечал Ренат из своей части.
– Из-за чего спорили?
– Это не так важно сейчас, – вступил в разговор Амос.
– Ну, ладно, – потупившись протянул Раф. – А что же тогда важно?
Они вышли в главный «зал» своей комнаты и сели на диван.
– Да это тоже неважно, – слегка смущённо прозвучали слова Амоса, сидевшего в белых лосинах с алмазными полосами по бокам и белой водолазке.
– Та-а-к, – Раф довольно прищурился. – Что же тебя так занимает, что ты не можешь об этом рассказать другу, – но вдруг он помрачнел. – Если ты еще не считаешь меня таковым, то…
– Нет, Раф, я считаю тебя другом, иначе бы не стал нацеплять эти странные значки и при выходе играть странную комедию, – Амос положил ему на плечо руку.
– Спасибо, – мальчик помолчал. – А теперь колись, отчего ты так смущаешься? – и сразу же повеселел.
– Эх-х, похоже, ты не отступишься.