Их короткие реплики обратили внимание девушки, и она теперь всматривалась в Николая, заставляя его сердце биться сильнее. Она удивительно была похожа на Гульбиби. Правда, ещё минуту назад о таком сравнении Николай и думать не мог. Это она ему сейчас показалась Гульбиби, хотя, конечно, черты её лица славянского типа не были чертами давно умершей красавицы, но девушка смотрела на него глазами Гульбиби, в которых таились такие знакомые ему порыв и ласка.
Николай смутился. Вначале он не понял, что она в нём тоже видела не его, а Джаваншира. Каков имел облик Носитель его сознания, Николай со стороны не видел, да и явно не походил на него, но сейчас он смотрел на девушку его глазами с тем же порывом и лаской, узнаваемой ею.
И опять Николай потерял нить общего разговора, вернее, разбирательства. Существовали и говорили только их глаза, его и девушки:
– Ты?.. Я?.. Мы?..
– Но зато отомстил я! – ворвался в их диалог ликующий возглас. – А это память о том славном бое! – Молодой человек, сидящий за безучастным стариком, привстал и повернулся ко всем полным лицом. От его чеканного профиля ничего не осталось. Невидимые до того щёку, скулу и зависочную часть головы оседлала безобразное бугристое кирпично-красное пятно. Он показал на него пальцем: – Так меня отметил кто-то из своры собаки Джаваншира, когда я за смерть бека Мухтарама перерезал ей горло! – Девушка вскрикнула. – Вот этими руками! Я… – он зашёлся в страшном кашле.
Николая передёрнуло от ненависти к молодому человеку, убийце Гульбиби. Но быстро постарался привести себя в норму, понимая всю глупость и нелепость происходящего.
Сопение толстяка достигло к тому времени необыкновенного шума пускающего пары паровоза. Он, похоже, тоже пытался встать, давил необъятным животом в толстые колени и упирался в них руками. И всё-таки низкое с откинутой спинкой кресло не выпускало его. Он что-то выкрикивал тонко и жалобно. Наконец, его туша сползла задом с сидения, чтобы, вначале опасно качнуться вперёд, а потом встать, показав свою громадность в толщину и высоту. Встав, он на мгновение придержал свой могучий сап, чтобы спросить:
– Это ты, Талитай?
– Я, бек! – В отклике молодого человека звенели радость и почтительность.
– Ты убил эту тварь?
– Она умерла вслед за тобой, бек. Ты отомщён!
– А он?