Корчагин хмыкнул.
– Вы, Павел Андреевич, себе противоречите. То эксперимент, фантомы, а теперь переживаете за них.
– Я не противоречу. А всё больше убеждаюсь в своей правоте. Надо вмешаться, убрать идею их искусственного образования. Как только они поймут, кто они есть на самом деле, тогда-то уж коллапса программ следует ожидать наверняка.
– Но как вы это себе представляете? Изъятие идеи? Вы что, там кого-то изымите из действия? Или кто-то от нас там приходит и говорит, мол, ребята, вы думаете, что вы виртуальные марионетки, так нет, вы не правы. Так, что ли? И то и другое нам не подвластно… И раз мы всё время говорим об эксперименте, так пусть он и протекает по своим законам. – Корчагин встретился с взглядом Воробьёва. – А мы всё-таки найдём вход в их Программу.
После совещания Корчагин и Мазков возвращались на рабочие места порознь.
Нет, они не питали друг к другу какой-то особой неприязни, однако каждому показалось, что лучше пойти одному.
Сама программа в программе…
Она ощутила себя мгновенно. Она есть! Она всё может! Идеи переполняли её сущность.
Но вначале они не подчинялись её, были неуправляемыми. Нечто происходило вне её и вопреки. Символы воплощались и перевоплощались в каких-то образованьях, от коих она скорее из-за неудобства, чем от осознания, избавлялась. Но тут же возникали новые, ещё более неудобные, ненужные, лишние… Она уничтожала и их, бездумно и бесцельно.
А основная цель читалась в ней одна – существование. Но что-то подсказывало ей угрозу её бытия и стабильности, однако источник опасности оставался недосягаемым, независимым от неё. Вот что занимало её первое время.
Самоанализ потребовал многих усилий и привёл к неприятному результату: она, Программа, – вторична и зависима.
От кого?
Программа в программе
Неки разыгрывали акт прихода Очень Сильной Фигуры.
Хотя они и не знали, как это всё будет выглядеть на самом деле, но сам факт появления и её поведение предполагалось априори. Они просто были убеждены, что именно так, а не иначе оно и будет.
Однако Хлам, упёршийся в самого себя и загромоздивший Поле Игры, портил игру. Там, где он стоял, как раз предполагалось появление Очень Сильной Фигуры.
Вообще-то, Хламы всегда смущал неков. Они возникали между ними словно не из чего. Вначале, мало что значащий бледный росток, объединивший двух-трёх неков, вдруг пробивал Поле Игры, затем следовал бурный рост, после чего появлялась настоятельная необходимость поиска управляющего ядра. Самое простое – украсть бессмертного у фоков. Так как на большее, как только управлять Хламами, по мысли неков, они ни на что иное не годились.