Парим мы в вышине уже пятый день. При этом забрались
действительно высоко – километра, наверное, на два с половиной. На
палубе особо никого нет потому как холодно. Температура на такой
высоте сейчас градусов так восемь. При этом над океаном, наверное,
все верные тридцать – тридцать пять. Точнее сказать не могу потому
как термометров у нас нет. А если бы и были, то значения там были
бы несомненно другими. Режим такой оказывается крайне неэкономичен
для летучих камней. И если верить ворчанию гнома, а я склонен ему в
этом вопросе доверять, то еще пару дней такого барражирования и нам
придется спускаться и переться самым медленным ходом до ближайшего
источника силы. Нет, упасть - не упадем, но вот по выкидывать все
лишнее и тяжелое все же придется. Это конечно же грустно, но зато я
теперь точно знаю, что летучие камни надо периодически, раз в год –
два, но заряжать. И от осознания этого, а в особенности факта
подтверждения моих предположений о некоторых моментах в
функционировании всей этой магии, на душе становится как-то теплее.
И это в двойне радует, потому как я теперь совершенно точно знаю –
шелк нихрена не греет! Тогда спрашивается, какого лешего я вообще
на палубе забыл, да в такой морозильник? Ответ прост – я
проветриваюсь. Потому как дышать вонью горелой кожи в оружейке сил
моих уже не хватает. Гному вот, несмотря на его большой нос, этот
запах совершенно не помеха. А я его терпеть больше не могу. Хватит
с меня трех дней непрерывной подгонки под меня эльфских черных
доспехов. Трех дней, вдоволь наполненных тошнотворным запахом
горелой псины… Сам доспех аккуратно сложенный лежит чуть поодаль и,
я очень надеюсь, тоже проветривается. Потому как я реально рискую,
напялив его перед боем и закрыв забрало, извергнуть прямо в него
все глубинное содержание моего желудка. Еще я вглядываюсь в небо с
искренней надеждой, что этот злосчастный корабль не появится
сейчас. Ибо воевать в таком дурманящем доспехе просто выше моих
сил…
- Вижу корабль! – во всю мощь своей глотки завопил наблюдатель,
закутанный в меха и рассевшийся в плетеной сетке подвешенной под
правым магодвижетелем.
- Твою же… блин! – только и осталось сплюнуть мне, — Вот блин
сам себе и накаркал!
Синий Пес коршуном падал на свою добычу. Вообще довольно
интересно хотя и логично тут все устроено с разгонами и
торможениями. То есть, чтобы резко затормозить на корабле
проворачивают летучие камни, они соответственно дают подъемную
силу, но инерция то затухает так как тратится и на подъем тоже.
Таким образом получается, что с набором высоты скорость падает и
соответственно наоборот. Мы вот сейчас резко ускорились. Парили
себе на большом превышении, а вот заметили цель, прокрутили камни –
подъемная сила заметно уменьшилась, и мы как с этакой горки
стремительно ускоряясь поскользили вниз. Тут, как я понимаю уже
должен отработать опыт и верный глаз капитана, мага и боцмана,
чтобы выставить угол поворота камней соразмерно высоте полета цели.
Иначе, боюсь, когда перейдем в горизонтальную плоскость, да на
развитой в результате снижения скорости-то - мимо проскочим к
чертям собачьим. А мы же сейчас всей абордажной партией закованные
в латы с ног и до головы под прикрытием надстройки на палубе стоим.
И только натянутая канатная сетка если что удержит нас от резкого
маневра. А может и не удержит. Туши то у всех очень даже
немаленькие. Не дай Боги… Потому я бочком-бочком так пробрался к
борту и, на всякий случая, вцепился в торчащий кусок деревянного
шпангоута.