По атмосфере, по успеху это был потрясающий вечер. Лившиц, конечно, плакал. Мы тоже. А куда деваться?..
Время было – начало перестройки, и все мы делали первые шаги к пониманию того, что, если человек живет в другом месте, это не значит, что мы чужие. Все мы люди. И когда мы вместе, мы умнее и добрее.
И еще одна история. И опять связана с таможней.
В этой истории две части.
Часть первая.
Перед отъездом в Америку Саша продал 3-комнатную кооперативную квартиру, машину и практически все вещи. Образовалась значительная сумма денег, а провозить, как вы помните, разрешалось по 90 долларов на человека. Тогда он купил норковые шкурки, но оказалось, что шкурки провозить нельзя.
И Лившиц со свойственной ему прямотой и открытостью пошел за советом к начальнице Московской грузовой таможни. Она посоветовала ему сшить из шкурок палантин, так как изделия из меха везти разрешается.
Таможенник в “Шереметьево” вспорол палантин, увидел норковые лапки – и палантин конфисковали.
Часть вторая.
Прошло шесть лет.
На гастролях театра “Шалом” в Лондоне с нами была Светлана Климова, бывшая артистка “Березки”. Такие опытные в заграничных делах коллективы – ансамбль Александрова, Моисеева, “Березка” – знали что и где покупать. Она нам сказала:
– Ребята, есть фирма, которая продает японские телевизоры и видеомагнитофоны. Если мы все купим, так с их базовой цены будет еще большая скидка, и доставят сами в Москву.
Ни у кого из нас тогда не было ни хорошего телевизора, ни, тем более, магнитофона. И все купили.
В Москве мы приехали получать свой драгоценный груз в Бутовскую таможню. Приехали утром и увидели очередь, которая, как нам объяснили, минимум до вечера. Ну, что делать!.. Сидим, ждем. Вдруг по радио объявление: “Александр Левенбук, подойдите к главному инспектору таможни”.
Я вошел в таможенный офис, мне навстречу поднялся сотрудник:
– Вы курите?
– Курю.
– Выйдем, покурим.
И вот что он мне сказал:
– Вы с Лившицем общаетесь?
– Конечно.
– Будете общаться, передайте ему, что это я тогда конфисковал у него норковый палантин. Но я не мог иначе… Это моя работа. Понимаете? Скажите, что я извиняюсь, и пусть он меня поймет. Что я могу для вас сделать?
– Вот тут очередь…
– Ясно. Получайте свои вещи, грузите в ваш автобус. Мы вам дадим машину сопровождения до театра.
Вот видите: оказывается, некоторых людей даже советская власть до конца испортить не смогла. Значит, Б-г есть.