– Парень по картотеке не числится, – доложил он мне, хотя я его ни о чем и не спрашивала, – я уже позвонил.
– А что ты еще сделал? – поинтересовалась я, сталкивая его с дивана и прогоняя в ванную.
– Ничего больше, честное слово, – ответил Володька и побежал в ванную.
А я тем временем раскинула свои гадальные косточки. Теперь они мне должны были сказать что-то определенное: случились события, и неплохо было бы знать, как они отразятся на моем здоровье.
Косточки долго не думали, словно уже давно подготовили вариантик:
23+25+4!
«Вы будете обескуражены и раздосадованы тем, что, в сущности, и не стоит Вашего внимания».
Володька вышел из ванной, благоухая моим дезодорантом, но я его уже встретила с подозрением.
– Опер! Ты хочешь огорчить меня? – спросила я.
– Побойся бога, Иванова! – Володька сложил ручки на груди, и полотенце, обертывающее его бедра, упало на пол.
«Хм, – подумала я, – похоже, что кости имели в виду нечто другое. Опять мы не поняли друг друга!»
Через час или чуть больше у нас Володькой начались первые конфликты.
Он успел уже до смерти утомить меня жалобами на свою тесную фуражку, на неудобное кресло в служебном кабинете и на своих дураков-начальников.
Я все это слышала от него не один раз за время нашего общения.
– А ты думаешь, твои подчиненные про свое начальство говорят по-другому? – не выдержав нудного нытья, задала я ему простецкий вопросик, чем вогнала Володьку в пессимистические размышления.
Володька моментально пришел в себя и вошел в… – как бы это сказать проще? – в нормальное мужское состояние, вот.
Через пятнадцать минут он, словно вспомнив о чем-то неимоверно важном, вдруг театрально хлопнул себя ладонью по лбу.
– Попробуй еще разок и кулаком, пожалуйста, эффектнее будет, – вяло предложила я, потягиваясь и улыбаясь своим мыслям, – тогда я поверю, что ты внезапно вспомнил, что тебе нужно срочно бежать домой.
Но как ни странно это прозвучит, я ошиблась в своем предсказании. Это, кстати, лишнее подтверждение того, что даже очень хорошо знакомый нам человек еще может иногда нас удивить чем-то неожиданным.
Володька взглянул на меня с непонятной усмешкой и, снисходя, как до не понимающей обычных вещей дурочки, объяснил, что вспомнил он о другом.
– Вы хотите объясниться мне в любви? – наконец-то догадалась я. – Не нужно стараться, не поверю.