– И ты знаешь, где они?
Я усмехнулся: он ни черта не знает о тайнике в каюте… Я был игроком, имеющим плохие карты, но сделал так, чтобы мой соперник убедился в обратном. Говоря языком криминалистов, я создал преувеличенное представление о своей осведомленности, и у допрашиваемого сложилось впечатление, что следователь в курсе всех событий и даже деталей.
– Если бы я знал, где деньги, я бы сейчас садился на самолет Москва – Адлер, а не трепался с тобой.
– Значит, Аннинский никогда не надел бы синий костюм… А похоронили его в каком костюме?
Я резко поднялся с места, заставляя и своего визави оставить диван. То, что нужно. И я, шагнув ему за спину (насколько позволил диван), ушел с линии огня и прикрылся своим противником. Я рассчитывал на выстрел из дробовика, но матрос медлил или был осторожен. Находясь позади и чуть сбоку противника, я правой рукой приложился к его печени, а левой ударил в шею, прихватывая нижнюю челюсть. И провел еще одну двойку, и оба удара пришлись Климу в голову. Я отшагнул от него, но только затем, чтобы двумя руками толкнуть его в сторону стрелка. Бежать мне было некуда, только плыть. Но я не мог тягаться с матросами, которые плавали как рыбы, и решил дать бой на палубе.
Открытое наружу окно вывело меня на палубу, то есть на ту ее узкую часть, по которой проходил латунный леер. Мне пришлось попробовать себя в роли Тибула, и первый шаг по этому длинному прутку сказал мне о том, что канатоходец из меня никакой.
Все же я добрался до юта, где обрывалась эта застекленная носовая надстройка. И головой вперед прыгнул на стрелка, уже встречавшего меня с дробовиком. Он не рискнул выстрелить еще и потому, что баркас снесло течением и он сейчас был как на ладони у тех, кто разбил на берегу палаточный лагерь. Мой прыжок оказался результативным. Стрелок, падая, ударился головой о стальной кнехт и сполз вдоль фальшборта, оставляя на нем широкую кровавую полосу. Я схватил дробовик и нырнул в каюту. Как раз вовремя: Клим успех очухаться и схватился за нож. Я цокнул языком так выразительно, как будто передернул затвор дробовика, и этот звук отрезвил шкипера.
– Давай договоримся.
– Договаривайся, – тоном гаишника отозвался я.
– Чего ты хочешь?
– Ну, на вопрос, что происходит на лодочной станции, ты не ответишь.
– Ты прав – лучше схлопотать от тебя пулю, чем от своего босса. Мой тебе совет: брось это дело.