В дороге Саша остановился в придорожном кафе, и они перекусили вполне пристойно. И накупили домой печатных пряников по старорусскому рецепту. Варёная сгущенка была на Руси, интересно?
И долетели они почти за четыре часа, хотя манера вождения у него была спокойная и неагрессивная. Попутные машины сами как-то уступали дорогу и ни одного даже потенциально опасного случая не произошло. Наконец, он заговорил о Лизе, кажется, ему давно не терпелось о ней расспросить:
– Юлия, скажи, пожалуйста, что все-таки у Елизаветы с мужем? Она на первое наше свидание пришла в таком безвкусном кольце: толстый болт просто. Она замужем? Я ничего не понял из ее путаных объяснений. Понял только, что все сложно.
– Нет, Лиза не замужем, разведена. И сердце ее свободно. (Я становлюсь старой сводней, последняя фраза была точно лишней.)
– То есть я в нем еще не поселился… – как-то грустно усмехнулся Александр.
– Честно сказать, я не знаю. Она не рассказывала мне даже, что у вас было больше чем одно свидание. Прости, я не думаю, что это произойдет так быстро. Лиза так обожглась… (Ну вот опять, болтаю лишнее).
– Я почти сразу это понял, еще в кафе. Ваша подруга рассказывала что-то смешное, ты хохотала, а Елизавета только слегка улыбалась улыбкой Джоконды. Я ни разу не слышал, чтобы она по-настоящему смеялась. Это так странно. Она вся какая-то нездешняя. Непохожая ни на кого. Мне хочется ее от чего-то защитить, отогреть. Забрать всю себе и спрятать, чтобы была только моя и ничья больше. И конечно, взять, как женщину, всю без остатка. Я чувствую, она темпераментная и страстная. Только не разрешает себе быть настоящей. Знаешь? Я про себя ее зову: смуглый лед. Ничего, что я так откровенно?
– Валяй, чего уж там. Только не забывай, я тоже живая, чувствую и волнуюсь, когда слушаю тебя.
– Понял, извини.
Молча ехали минут тридцать.
– И еще, Юлия, скажи: ведь у Елизаветы есть ребенок? Один раз я заметил: из кармана плаща у нее торчал детский слюнявчик, в котором совсем крошек кашей кормят. (Вот наблюдательный!)
– А почему ты у нее об этом не спросишь?
– Как-то не получилось об этом заговорить. Так что?
– А если есть ребенок, это что-то меняет для тебя?
– Меняет, многое, и объясняет. Я ей всегда звоню, и семьдесят процентов звонков она не берет. Пусть лучше она будет занята малышом, чем другими мужчинами.