Где-то лет в 13 я, видимо, ощутила, что сильно отличаюсь от ровесников в своем представлении о мире, хоть и не размышляла об этом. Помню, как подруга жарила куриную ножку, одну, на троих домочадцев, смазав мяско только солью, за неимением других приправ. Я и представить не могла, что людям нечего есть. В другой раз, помню, как смеялись сверстницы, что я не умею красить ресницы… И так, понемногу, я стала, видимо, стараться стать как все. Это же подростки. Их возрастная цель – быть частью группы.
В Университете я хотела стать актрисой, как и положено хотеть девочкам. Но такого факультета не было и я выбрала психологию. И пришел к нам профессор Шабельников В. К., и сказал он нам, милым, воспитанным, написать на листочке свою психологическую проблему, а потом ее вслух перед всеми зачитать. Ибо здоровые люди в психологию просто так не приходят.
Не помню, что я там писала, запомнилось лишь, как мы все друг у друга спрашивали: «Как думаешь, такая проблема подойдет? А у тебя какая? Ну, выглядит серьезно, иди, читай». Через много лет я поняла смысл этого высказывания. В психологию приходят люди, у которых есть вопросы. Их любознательность высока, им надо понять, что да как устроено во Вселенной. Но самое важное, что в психологии психологи находят ответы на свои собственные вопросы.
Путь моей работы психологом определили родившиеся дети. Я стала заниматься с детками от 6 месяцев, компоновала материал, исследовала отношения в семьях и создавала тренинги для родителей. Мы творили, экспериментировали, развивали эмоции. Мне всегда были близки идеи Монтессори, Вальдорф, проектной работы, Амонашвилли.
Детское отношение к жизни легко, открыто и радостно. Взрослое восприятие – статично, напугано и устало. Вот что я поняла, когда работала в садах и в школах, в центрах и в частном порядке около 10 лет. В школах я выполняла дикий объем задач по поддержке учащихся, а их там 700. Много печаталась в методичках и журналах, проводила семинары в городском масштабе. Будучи одним из восьми участников Совета психологов, который улучшал работу школьной службы, я создала программу повышения социальной роли ребенка. Программа реализовывала Тезис, что, как и любой человек, дети в условиях принятия и реализации, защищены от темы суицида. Обучала ребят общению, развивала их творческое мышление, работала с родителями и педагогами… Мне было невдомек, почему «люди системы» не видят мир как я, почему они злы, недовольны, завистливы, экономны, несчастны – но с таким уверенным лицом! Мир уже давно требовал от выпускников креативности, рефлексии, умения быстро обрабатывать информацию и гибкости в эмоциях. А школа продолжала штабелями выпускать исполнителей, без приложимых знаний, без личной мотивации… Я могу гордиться тем, как боролась с системой направо и налево – годами и даже кое-где побеждала. Могу сто раз описать возмущение, что основная масса людей продолжала жить в колее, рассчитывая, что рано или поздно все станет как раньше.