Битых полчаса он разглядывал выстроившихся перед ним туземцев, пока, наконец, не сделал выбор.
– Спроси-ка, что Дурень скажет насчет этого, с прозеленью. Вид у него довольно забавный. И смышленый. Ты не находишь?
Это-С-Про зеленью показался мне довольно туповатым субъектом без малейших признаков интеллекта. Весь он был какой-то пегой окраски с большим исчерна-зеленым пятном на мешке. Я попробовал было с ним пообщаться, но вскоре понял, что занятие это бесполезное.
«Вам нравится Это-С-Прозеленью? – обрадовался Вождь. -Берите его и поскорее. От него нет проку ни в драке, ни на охоте. Где ваша бочка?»
– Погоди, погоди! – осадил его Ламермур. – А характеристика?
Над ней мы корпели битых два часа. В результате на свет родился документ, из которого явствовало, что Этот-С-Прозеленыо действительно является коренным жителем Филумбриджа, тридцати трех лет от роду (о половой принадлежности мы благоразумно умолчали), с полным начальным образованием. Мы указали, что за годы своей жизни и деятельности в родном племени Этот-С-Прозеленью проявил себя с самой положительной стороны: скромен в быту и личной жизни, почтителен к старшим, занимается спортом (если считать таковым прыжки по кочкам), грамотен, устойчив и активно работает над повышением своего морально-политического уровня…
Изнемогавший от нетерпения Вождь приложил под характеристикой свою присоску – и мы принялись сочинять биографию рекомендуемого. В ней перечислялись все 722 близких родственника, причем имена мне пришлось выдумывать на ходу, поскольку в обиходе филумбриджийцы превосходно обходятся даже без кличек. Я не представлял до сей поры, что можно сказать о жизни филумбриджийца. Ну, ел, ну, пил, спал, дрался с соседями …Но Ламермур насочинял такое, что Этого-С-Прозеленью вполне можно было вводить либо в Академию Наук, либо в Совет Интерспейса. В тот же вечер «Стормбрей-нджер» стартовал, увозя в метрополию нашу депешу. А мы продолжили подготовку к карнавалу.
Праздник наш удался на славу. Мы устроили парад масок, потом был банкет, потом танцы, потом разыгрывались «живые картины» и прочие шарады. В разгар всеобщего веселья примчался бледный как полотно начальник почты и, потрясая бланком правительственной депеши взобрался на стол. Все мы, сочтя это за очередную шутку, зааплодировали и приготовились слушать.