В последние годы в России все больше внимания уделяется решению медицинских и социальных вопросов детства. Так, расширен круг специалистов в рамках профилактических медицинских осмотров детей первых лет жизни, курирующих сферу психического здоровья. В детских садах организуются ясельные группы для самых маленьких детей (от двух месяцев жизни). Решаются проблемы детей-сирот, разукрупняются сиротские учреждения, сокращается численность школ-интернатов, взамен создаются новые формы учреждений, обеспечивающие построение жизнедеятельности ребенка по семейному типу, создаются школы приемных родителей, проходят специальную подготовку специалисты. Дж. Мерсер в своей книге подробно рассматривает эти актуальные для нашей страны вопросы на примере опыта США и ряда других государств.
Изучение ранней эмоциональной и социальной жизни позволяет подойти ближе к вопросам профилактики нарушений психического развития, связанных с негативным действием де-привационных факторов. Становится очевидным, что коррекция эмоциональных расстройств должна строиться с опорой на положения современной концепции привязанности, иначе лечение либо не принесет желаемого результата, либо вовсе может нанести вред.
Книга профессора Дж. Мерсер написана простым и ясным языком, дает четкое и полное понимание психологического феномена привязанности, что позволит книге занять достойное место в библиотеке практикующего специалиста. Книга будет полезна широкому кругу читателей – психологам, психиатрам, педиатрам, педагогам, социальным работникам, а также родителям.
Кандидат психологических наук,
старший научный сотрудник отдела детской психиатрии ФГБНУ «Научный центр психического здоровья»,
доцент кафедры клинической психологии Московского института психоанализа
М. В. Иванов
В первые мысль написать эту книгу посетила меня в зале судебных заседаний. Я наблюдала за процессом над двумя нелицензированными психотерапевтами, которые убили своего пациента-ребенка отчасти потому, что не понимали, что такое привязанность (часть этой истории будет рассказана в главе 7 этой книги). Зачитывалось одно экспертное заключение, затем другое, слово «привязанность» звучало неоднократно, но никто так и не прояснил его смысл. Я взглянула на присяжных: находятся ли они в такой же растерянности? Однако никаких трудностей они, как казалось, не испытывали. Я ждала, спросит ли судья, насколько им понятен термин, уточнит ли прокурор, все ли ясно в этом сложном вопросе. Ничего подобного. Ни один из присяжных не пожелал поинтересоваться этим вопросом.