Прочитав книгу, мы убеждаемся в наличии достаточно величественной всемирно-исторической миссии Черновиц. В соответствии с ней, великие люди в Черновцах только рождаются. Чтобы потом побеждать и купаться в триумфе в других городах и местах. Так было много раз и так, кажется, есть и в нашем случае.
Триумфаторы не возвращаются в Черновцы в часы своего триумфа. Они наслаждаются этим триумфом где-то там, далеко от города. Потом, через некоторое время, приезжают сюда высказать признательность какому-нибудь дому, подъезду, полуподвалу, просто окну или двери, а также старенькому учителю за то, что те верно направили их на борьбу. Но на самом деле учителем был весь город. Такой маленький, но необычайно умный, образованный, величественный.
Автор, вдоволь насладившись триумфами, пребывает в таком чудесном возрасте, когда может написать книгу, а в ней изложить то, что считает необходимым и важным.
Но это не автобиография. Книга, как охотно признаётся автор, – просто способ ещё раз пережить определённые периоды жизни, не только и не столько в Черновцах. О чём-то пожалеть, что-то напомнить себе и читателю, у кого-то попросить прощения. Но всё это сделать веселее, задорнее, быстрее, не так больно, как было раньше.
С автором мы принадлежим к одному поколению. Поколению, которое уже достигло психологической зрелости. То есть, понимания того, как много вещей в мире не требуют ни твоего мнения, ни твоих комментариев. Взамен этого психологически зрелые люди пишут такие откровенные книги, как эта, и их особенно не беспокоит, что кто-то о них скажет. Поэтому людям нашего поколения автор интересен тем, что пишет правду. Она в скрупулёзных деталях этого жизнеописания. Мы, неевреи, правды тогда не знали, да и сейчас представляем в весьма общем виде.
Не исключено, что мы могли встречаться, хотя тогдашние социальные лифты и разнесли нас в разные, часто противоположные, углы жизни. Мы были похожими между собой, как все черновицкие. Но была между нами существенная разница. Моя борьба сильно отличалась от борьбы автора. Я не ездил поступать в университет в Новосибирск, я мог поступить и тут, а он – нет. Мои поражения я не запомнил, они не имели для меня решающего значения. А он дотошно разложил свои по полочкам памяти, а со временем – в главах этой книги. Кроме того, он к ним серьёзно готовился, а я – нет. Я готовился к жизни вообще, он – в частности. У нас были разные виды борьбы. Моя – будто тренировочная, не взаправдашняя, а его – настоящая, не на жизнь, а на смерть. Его успех необходимо было завоевать, имея за спиной простое происхождение и, главное – и это нужно признать, – национальность.