– Я не обязана спрашивать твоё разрешение! Я свободная! – вскипела Морин.
Вдруг во мне вспыхнула жуткая ярость. Да какое право он имеет тут командовать? Да ещё назвал меня слабаком! Я слабак? Ну да, он, конечно, большой и мощный…, но я хоть и мал, но я дикий медведь вообще-то! Одним прыжком я оказался рядом с волчьим вожаком, взмахнул своей толстой когтистой лапой и ударил Мрака в бок. Он с воплем отлетел в сторону от Морин. Он был в крови, а на боку у него я увидел большую глубокую рану. Мрак упал, издав странный низкий рык, и все волки проснулись и завыли. Через мгновение я услышал другой жуткий вой, это люди включили сирену (как позже мне объяснила Морин).
– Уходим! – крикнул я.
Мы прыгнули в дыру. Друг за другом вылезли наружу и помчались навстречу свободе. Снаружи леса не оказалось, а были какие-то ровные горы с множеством огоньков. Я с удивлением и любопытством озирался по сторонам. Сзади слышался вой волков.
– Мы с тобой ещё встретимся, медведь! – прорезали воздух яростные мысли Мрака, оставшегося позади. Я передёрнулся. Но ничего, рядом сестра и новая подруга. Вместе не страшно, и мы на свободе! А он остался там!
– Это дома, – объясняла на ходу Морин, показывая на каменные горы. – В них живут люди. А огоньки – это фонари. Люди их включают в темноте, чтобы видеть. Если их выключить, то будет темно, как всегда ночью. Люди без них ничего не видят, не то, что мы, звери.
Ну, про фонари я понял ещё в зоопарке. Когда вечером потемнело, то зажглись какие-то штуки, от которых стало светло около одного из углов нашей пещеры. Я наблюдал за ними. Только я не знал, как это называется.
Мы бежали по дороге в свете этих волшебных фонарей. Впереди в углу дома мы увидели какую-то огромную коробку.
– Туда, – крикнула Морин, и мы прыгнули в эту штуку.
– Что это? – спросил я и постучал когтем по стене коробки, где мы сидели. Стук эхом прокатился по железным стенам.
– Это мусорные баки, – донеслось в ответ.
Я вопросительно вылупился на неё, сердясь на себя, что я такой незнайка.
– В них кладут то, что людям не надо. Мусор. Выбрасывают в баки, чтобы не валялось и не мешало.
– Фу, гадость. Я влез в какую-то вонючую жижу, – сказал я и поморщился.
И правда, под нами была куча каких-то объедков: яблочные огрызки, протухшее мясо и много чего ещё неприятного. Я набил рот яблоками и принялся жевать. Морин выпучила глаза и скривилась.