– Я родилась на Аляске, – начала свой рассказ Морин. – В тех местах, где весь год лежит снег. Там настоящая холодина. Ну, это для других холодрыга, а мне нравилось. Так вот. Родилась я в лесу. Мы с мамой и папой жили очень дружно в большой стае. Там я выросла. Однажды начался сезон охоты у людей… Моим родителям не повезло… И мне тоже не повезло… Я попала в капкан лапой… И вот я оказалась здесь… Хорошо, что хоть просто поймали, а не убили… Так что могу сказать, что мне не повезло и повезло одновременно… Но в любом случае мне повезло больше, чем многим другим волкам. Люди вылечили меня и привезли сюда. Вот.
– А что такое капкан, я не очень понял, ловушка? – спросил я.
– Да, это ловушка. Такая специальная штуковина у людей для отлова животных, – она показала свою белую лапу ближе, и мы увидели там небольшой кривой шрам. – Когда зверь попадает в такую ловушку, то он не может убежать, потом приходит охотник и… убивает…
– А почему тебя не убили?
– Не знаю точно. Вероятно, охотнику больше заплатили денег за живого зверя…
– А что такое деньги? – спросили мы с Микки.
– Это такие разноцветные бумажные штуки, которые люди меняют на разные вещи.
Много из слов Морин мы с Микки не понимали, не знали, поэтому слушали её заворожённо, открыв рты от удивления.
– Так вот. Меня подлечили и привезли сюда, в зоопарк. Как я уже говорила, здесь люди держат зверей в клетках и не выпускают. Другие люди приходят посмотреть на нас… Животных тут кормят и лечат, но… Некоторым даже нравится здесь, потому что не надо охотиться, выживать, убегать… Но мне такая жизнь не подходит… Лучше бы меня убили… Я люблю свободу. Тем более эта стая… такая неприятная и злая…, – она вздохнула и замолчала.
Мы тоже замолчали, обдумывая её рассказ.
– А что не так в стае? Они не приняли тебя? – наконец спросила Микки.
– Ну как сказать… Они очень злые. Вожака все боятся. Вон там серый Гром считает, что я в него влюбилась. Всё ждёт, что я приду к нему. А я не влюбилась! Он вообще противный: воняет и чавкает. Фу! А другие девчонки меня не любят, они говорят, что я не такая, как они, что я белая уродка…
– Никакая ты не уродка! – вырвалось у меня, и я тут же смущённо опустил глаза. Микки засмеялась, а Морин сказала с улыбкой: