– А почему вы думаете, что у нас можно… – начинает хозяйка.
– Знаю-знаю, но нам нужна особая девушка.
– Понимаю, – кивает хозяйка.
– Ничего вы не понимаете. Нам нужно выполнение трех условий.
– Трех – не десяти. Уже лучше.
– Во-первых, чтобы она была красивая…
Все указывают на Алену.
– Нет-нет, это не то. Да, согласна: красивая, но не та. Во-вторых, она должна быть как бы это сказать…
– Распутной, – подсказывает Калиостро.
Все вновь указывают на Алену.
– Понимаю… понимаю, но опять же не то. Она должна быть достаточно опытной, чтобы справиться с задачей. В-третьих, должна быть невинной.
– Прошу прощения, мадам, такого не бывает, – осторожно отмечает хозяйка.
– Эврика! – объявляет Калиостро после минуты молчания. – Кукла Барби!
Сталкер распахивает дверцу шкафа и оттуда выходит кукла.
– Это еще что за кикимора? – спрашивает клиентка.
– Кукла Барби, – заявляет Сталкер. – Лучше всякой Чёчилины.
– Боже, что за кукла! Она что – живая?
– Нет, симулякр.
– С ума можно с вами сойти! Что это такое?
– Хочу Барби, – начинает канючить сын, – хочу Барби!
– Сынуленька, зачем тебе Барби? Мы найдем для тебя настоящую девушку.
– Хочу Барби!
– Ну, что с ним поделаешь, ребенок! Третий год в пятом классе сидит. Ладно-ладно, не плачь. Сколько стоит кукла? Покупаю.
– Пять… – начинает хозяйка.
– … надцать тысяч долларов – добавляет Калиостро.
– Да вы што!?
– Ну, десять, – сразу соглашается Калиостро. – Как живая, все-таки.
– Плачу пять наличными.
– Договорились, – соглашается хозяйка.
Как только они выходят, участники начинают подбрасывать доллары. Клиентка заглядывает в комнату, все застывают в смущении.
– А она точно невинная?
– Мадам, – отвечает Мюнхгаузен, – она не только невинная, у нее и причинное место отсутствует.
– А-а… нету? Это даже к лучшему. Бабушка будет довольна. Только, как же он будет лишаться невинности, а?
– Доверьтесь кукле! Что-нибудь придумает, – машет рукой Калиостро. – Баба, она и есть баба, хотя и надувная.
– Все они надувные, – ворчит Пентиум.
– Вы о нас бросьте так говорить, – возмущается клиентка, оборачиваясь у выхода. – Кончился ваш патриархат. Феминизм наступил! О!
– Вот именно! – кривится Пентиум.