* * *
– Я выкупила вас, – заявляет хозяйка. – Вопреки своим правилам совершила преступление. Чем вы занимались? Апельсины под видом золотых самородков продавали скупщикам краденого на Казанском вокзале.
* * *
«Оп», – рука скупщика сгибается под тяжестью апельсина.
«Чистокровное золото, вот те крест», – машет рукой перед собой Калиостро, тревожно оглядывая по сторонам.
* * *
– Ведь брали, – оглядывает Калиостро всех победным взглядом.
– Вспомните лучше, – укоряет его хозяйка, – как вас поймали, несмотря на ваш гипнотизм. Хорошо, что вас в психушку отправили, а не на месте пришибли.
– Кто старое помянет…
– Не вам об этом говорить, Калиостро не вам. И не тебе, – оборачивается она к хихикающему Сталкеру. – Чем ты занимался? Совсем уже мелким мошенничеством! Детей обыгрывал у школы…
– Я обманывал детей богатых родителей. У меня всегда выходило орлом, а у них решкой. Все по-честному.
– Ха-ха-ха, – по слогам произносит Мюнхгаузен.
– У вас меньше всего должно быть поводов для смеха. Вспомните, где я вас отыскала…
* * *
Мюнхгаузен стоит перед витриной и пристально смотрит на коньяк. Содержимое бутылки уменьшается. Он извлекает из кармана лимон, отрезает тонкий ломтик, обмакивает в коробочку с сахаром, закусывает и запевает:
– Раскинулось море широко…
* * *
– Вас били! У вас начиналась белая горячка. Я вас поставила на ноги, паспорт выправила, купила жилье, устроила на работу в агентство…
– Хоттабыч, – подсказывает Калиостро.
– Правильно, хотя я и без подсказки знаю, чем управляю. Псевдоним придумала – «Мюнхгаузен», а вы меня безбожно обманываете.
– Я-я!? – изумляется тот.
– Вы-ы…
– Это клевета! Это клевета, господа!
Мюнхгаузен вскакивает и начинает метаться по комнате. Идет по стене, по потолку. Подходит к хозяйке и, свешиваясь вниз головой с потолка, заявляет:
– Это клевета!
– Ты бы лучше в цирке показывал свои фокусы.
– Меня оттуда завистники выгнали! За талант!
– Фу, накурился! – отмахивается она. – За пьянку тебя выгнали, а не за талант. Ты его всякий раз теряешь, когда напиваешься.
– Я-я? Я теряю?
– Фу, алкаш! – морщится она. – Профукал ты свой талант.
– Что?! Я? Я профукал?
– А, надоел!
Наконец, он спрыгивает на пол, напяливает треуголку и усаживается со скрещенными руками в позе Наполеона.
– Продемонстрировал дурь? – спрашивает хозяйка. – Ты так бы старался работать.