И если бы в юности какой-нибудь шутник сказал, что я в будущем стану рифмоплётом – в лучшем понимании этого слова, – в ответ я мог бы только рассмеяться. Сколько странного, непонятного и таинственного с нами происходит, а мы зачастую этого и не замечаем. Или того хуже – приписываем без всякого стеснения дар свыше собственным заслугам. И сразу же просыпается наш самый страшный враг – гордыня. А это, как говорится, уже чревато.
А вот что касается прозы, то здесь всё наоборот. Можете не поверить, но я с раннего детства знал, что буду писателем. Прошу извинить, если кого-нибудь оскорбил, причислив себя к славной когорте мыслителей, мечтателей и фантазёров, разросшейся, правда, уже до многих легионов.
Но это действительно так. Не объясняя и не выдвигая предположений – и без них всё ясно, – констатирую, что уже лет с 8—10 я был уверен в своей писательской стезе. И уверенность эта не только никогда меня не покидала, но и с годами крепла. Хотя, кроме чтения книг и первых детских потуг писательства, страстно любил рисовать и играть в футбол. Намного больше, чем писать. И скажу без ложной скромности – это получалось у меня очень даже хорошо. На тот момент играл в футбол и рисовал гораздо лучше, чем писал. Что, впрочем, и не мудрено.
Моё писательское созревание длилось долго. Даже слишком. Нет, я, как уже упоминал, писал, но всё это было… своего рода тренировкой перед матчем. Хотя, всё верно. На тренировки всегда уходит больше времени, чем на игру. А я очень долго тренировался. Но творчество, это, конечно, не спорт. И тренировки здесь совершенно из другой плоскости. Почти из той же, что и стихи. А роднит всё это талант и мастерство. Талант – дар, мастерство – труд. Зарыть талант можно без труда, а чтобы раскрыть его и покрыть позолотой мастерства, надо потрудиться. Духовно, умственно и, как ни крути, физически.
Однако, как сказал один писатель, книгу легче написать, чем потом её издать. И это верно. Но это было до «нашей эры». С приходом в нашу жизнь высоких технологий и эта проблема отпала. А я оттачивал перо столь тщательно и продолжительно, что не сразу и заметил свободу творчества и свободу электронных издательств. Имеется в виду свобода от субъективной цензуры владельцев, критиков и главных редакторов крупных и мелких печатных изданий.