Моя мама всегда боялась прожить бабушкину жизнь. Поэтому она не пьет и не курит и в детском доме не жила, но с мужчинами ей так и не везло по жизни. Мой папа, к счастью, которого я не знаю, отказался от меня и от мамы, когда она еще была беременна мной. Из родильного дома вместо биологического отца меня встречал и держал на руках мой родной дедушка.
Спустя полтора года мама сошлась с молодым, двадцати однолетним Сергеем. И в течение десяти лет я называла его папой. Я всегда думала, что он мой настоящий отец. Единственное, что меня смущало, когда уже начинала понимать – моя фамилия. У мамы, папы и брата были одинаковые, а у меня другая, Соколова. Мои одиннадцать лет стали точкой взросления. В этот год я узнала правду от соседей, что мой папа мне вовсе не папа. Потом умерла бабушка, а через пару месяцев нас бросил отец.
Через пару лет мама начала жизнь чистого листа. Познакомилась с мужчиной, который, как и все другие, вначале бросают тяжелую артиллерию внимания к ее детям. Так мужчины заполучают доверие к желаемой женщине. Мы прожили хорошо ровно год, а после начался ужас. Мама так же сутками работала, а мужчина, с которым мы жили, не всегда работал, чаще выпивал. Он брал табуретку, ставил у дивана, клал картошку в тарелку, ставил стопочку рядом и самогон, который покупал у соседей. Пил, а нас выгонял на улицу.
Самый ужасный случай, после которого мама ушла от него, был слишком жесток. У нас был большой огород, в котором сажали картофель. Естественно картофельный участок зарастал травой и вьюном, его нужно было полоть. А под этим вьюном были норы тарантулов, которых мы не могли вывести. А если и удавалось выводить, то они перебирались от соседей обратно. Мы с Лешей, моим братом, очень боялись их. Во-первых, они большие, во-вторых, они страшно прыгают. Александр, так звали этого мужчину, сказал, что не запустит нас в дом, пока мы не прополем весь картофель. Мы со слезами, двое детей, пошли с лопатой в руках, вместо оружия против этих больших прыгучих пауков в наш огород. Саша закрывался в доме изнутри, чтобы мы не заходили, пока он пил, сидя за этим табуретом.
Я взяла вьюн под корень, чтобы выдрать его из земли. Вырвав траву, на моей руке оказался тарантул. Мы с Лешкой в плачущем вопле бежали в сторону дома, лишь бы нас спасли от этих гадов. Александр открыл нам двери, но лучше бы не открывал. Он очень разозлился, прошел мимо нас в сторону дерева, сорвал и оголил прут клена. Вырвал из моих рук Лешку, хлопнул дверью перед моим носом и закрылся изнутри. Я пинала двери с криками впустить, то била кулаком в окно с криком, чтобы он его не трогал. А отчим демонстративно бил оголенным кленовым прутом восьмилетнего Леху по ягодицам напротив этого окна. Да, не везло маме с мужчинами.